Стивен скрипнул зубами. Уж кому-кому, а ему-то хорошо известно, как его приятель умеет обставлять романтические свидания!
— Впечатляет, — изо всех сил стараясь казаться равнодушным, проронил он.
Оливия не стала говорить, что к изысканному угощению едва притронулась. Губерт мог повести ее в обычный ресторанчик, и она все равно ничего не заметила бы, потому что там нет Стивена. А без него весь мир пуст.
— И ты собираешься еще с ним встречаться?
Вопрос прозвучал резко, и Оливия замерла, вглядываясь в окаменевшие черты лица Стивена.
— А если и собираюсь?
Последовала опасная пауза.
— Мне это не нравится.
— Тебе это не нравится? — Оливия ошеломленно уставилась на Стивена.
И тут же память услужливо напомнила ей, как он разозлился, узнав, что она намерена принять предложение Губерта сходить в ресторан. Если размышлять здраво, то все указывает на ревность. Неужели Стивен ревнует ее к Губерту? А если да, то почему никогда даже виду не подаст, что она нужна ему?
— Почему тебе это не нравится?
— А как ты думаешь почему?! — взорвался он и против собственной воли добавил: — Неужели ты не видишь, что я схожу с ума оттого, что сам безумно желаю тебя!
Вспыхнувшая в душе Оливии радость тут же сменилась недоверием.
— Ты... хочешь меня? — дрожащим голосом переспросила она.
— Конечно, хочу! Разве не этого я желаю с того самого момента, когда сделал тебе дурацкое предложение поселиться у меня?
— Почему дурацкое? — еле слышно выдохнула Оливия.
Понимая, что теперь не время для привычных уклончивых ответов, Стивен поспешно, словно опасаясь, что его остановят, заговорил:
— Может быть, я обманывал себя, когда пытался считать случившееся в Каире бездумным мимолетным порывом. Но мои чувства к тебе не меняются вот уже сколько времени.
Оливия неотрывно смотрела на него. Стивен использовал слово «чувства», но у нее оставалось подозрение, что в действительности речь идет о простом желании. Впрочем, как бы он это ни сформулировал, ей все равно, потому что ее собственных чувств к нему ничто не может изменить. Ничто!
— Ты правда по-прежнему хочешь меня? — прошептала она.
— Правда.
Они смотрели друг на друга, и Стивен увидел, как потемнели ее глаза, как задрожали губы. Внезапно ему стало ясно, что ни логика, ни разум уже не в силах предотвратить то, что он сейчас сделает.
Он взял бокал, сделал жадный глоток, затем, едва не пролив вино, поставил бокал на столик и подошел к дивану, на котором сидела Оливия. Словно в ответ на бушующую в его глазах страсть, ее губы раскрылись.
— Оливия, тебе не кажется, что мы уже достаточно играли в ожидание?