— Боюсь, нам придется уйти, — проворчал он, отхлебнул напоследок еще глоток вина и помог Кине встать из-за стола. — Не представляешь себе, до чего я расстроен. Я подброшу тебя домой по пути на фабрику.
— Что случилось? — спросила Кина.
— На фабрике проблема, — вздохнул Джеймс. — Странно... мой ночной сторож, кажется, не был простужен... но, возможно, это просто помехи на линии.
— Ты хочешь сказать, у него был необычно низкий голос? — спросила она с: внезапным подозрением.
— Да, ниже обычного, — рассеянно отозвался Джеймс, остановившись, чтобы оплатить счет. — С тех пор как умер мой отец, от этой компании одни хлопоты и головная боль. Временами мне даже хочется... — Он пожал плечами. - Впрочем, не важно. Наверное, это судьба. Может, у меня на совести какой-нибудь загубленный альбатрос. — Он улыбнулся. — Но надеюсь, прекрасная фея когда-нибудь снимет с меня это проклятие.
Кина улыбнулась в ответ, следуя за ним к автомобилю. Всю дорогу она продолжала раздумывать об этом странном телефонном звонке. Она не стала говорить Джеймсу о своих подозрениях, но была почти уверена, что на фабрике окажется все в порядке.
Джеймс затормозил в двух шагах от элегантного «роллс-ройса».
— Как насчет завтрашнего вечера? О нет, проклятие! У меня деловая встреча с клиентом в Атланте. А может быть, нам пообедать вместе в четверг? — спросил он с надеждой, столь лестной для слуха Кины.
— С удовольствием, — ответила она.
— Прости, что сегодня так получилось, — Шепнул Джеймс, наклоняясь. Но секундой раньше, чем он успел поцеловать ее, на крыльце дома вспыхнул яркий фонарь, и Джеймс отпрянул. Он прочистил горло. — Ну что ж, доброй ночи, — с огорчением проговорил он.
— Доброй ночи, — ответила Кина, с трудом сдерживая ярость, готовую вот-вот прорваться наружу. Она уже была готова задушить Николаса Коулмана собственными руками.
— Он здесь еще задержится? — поинтересовался Джеймс, с видимым отвращением кивнув в сторону «роллс-ройса».
— Нет, — с уверенностью заявила Кина.
Она вышла из автомобиля, помахала Джеймсу на прощание и направилась к двери, кипя от гнева.
Прыгая через две ступеньки, она ворвалась в дом. Ее зеленые глаза яростно пылали. Мэнди, как раз входившая в свою комнату рядом с лестницей, обернулась и удивленно подняла брови.
— Так рано? — спросила она.
Кина свирепо уставилась на экономку.
— Николас звонил куда-нибудь по телефону после того, как я ушла?
— Он постоянно куда-нибудь звонит, — бесстрастно ответила Мэнди. — Прошу прощения, что включила свет на крыльце, — добавила она с невинным видом. — Я услышала, как подъезжает машина, но мне и в голову не пришло, что это вы вернулись так скоро.