— Неужели?
Николас отвернулся и взял со столика сигареты и зажигалку. Закурив, он снова повернулся к ней, выпустив легкое облачко дыма.
— Чего ты так боишься, Кина? Неужели секс для тебя такое тяжелое испытание, что ты решила от него отказаться? Или ты боишься, что я буду с тобой слишком груб? Несмотря на то что тебе постоянно удается выводить меня из себя, Кина, поверь, я — терпеливый любовник.
— Я... я не боюсь тебя в этом смысле... — пробормотала она запинаясь. Разговор явно ускользал из-под ее контроля. — Не торопи меня, Николас! — выпалила она.
— Не торопить? О Боже! — Николас едва не заскрежетал зубами, темные глаза его гневно сверкнули. — Прошло шесть лет, Кина!
— В мире полным-полно других женщин, — запальчиво воскликнула Кина, внезапно вздрогнув от злости при воспоминании о его бывших любовницах. — Если все, что тебе нужно, — это удовлетворить желание, ты без труда можешь найти себе подходящую девицу!
Николас уставился на нее так, словно она дала ему пощечину, и напрягся, будто собирался дать сдачи. Кина тоже напряглась, готовая пуститься наутек при первом же его движении. Но тут Николас неожиданно расслабился, отвернулся и двинулся к кровати, задержавшись лишь затем, чтобы взять со столика будильник и завести его.
— Мы с тобой давние друзья, — тихо проговорил он. — Я надеялся, ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понять: я не способен относиться к тебе подобным образом.
Кине стало невообразимо стыдно. Она покраснела до корней волос.
— Я не хотела... — пробормотала она. — Ник, я не понимаю, что на меня сегодня нашло... Я не хотела сказать и половины из того, что сказала. Просто я... По-моему, я болтаю всякую чушь, вот и все, — с трудом проговорила она и пригладила рукой волосы. — Надеюсь, ты не станешь меня за это ненавидеть?
— Едва ли.
Николас развязал пояс, швырнул халат на стул и отвернул покрывало, чтобы забраться под него. Накрывшись простыней и одеялом до пояса, он предоставил Кине на обозрение широкую грудь и мускулистые голые руки.
— Выключи свет по дороге, будь так любезна, голубушка, — зевнул он. — Господи, как я устал!
Кина снова была не в силах оторвать от него взгляда. Больше всего на свете ей сейчас хотелось бы забраться к нему в постель, чтобы он обнял ее, успокоил и приласкал. Сегодня был ужасный день: Николас все время сидел в кабинете, и эти часы показались Кине вечностью. И вот теперь он рядом — но все, на что она оказалась способна, — ругаться и ссориться с ним! Джеймс Харрис, вечеринка, месть... чего только она не наговорила Николасу, этим вечером! И Кина теперь ненавидела себя за каждое сказанное слово.