— Наверное, мы сошли с ума, — пробормотал он, наконец опомнившись и торопливо застегивая ее блузу. — Ты подхватишь пневмонию.
— Мне так хорошо, когда ты меня ласкаешь, — отозвалась Кина, взглянув на него с безграничной нежностью, — когда ты смотришь на меня... Знаешь, Николас, я никогда не позволила бы другому мужчине так ко мне прикасаться.
— Знаю, — ответил он. — Красивее тебя я никого не видел! Я готов съесть тебя целиком, от макушки до кончиков пальцев! Понимаешь? Все до крошки, каждый дюйм твоего жемчужного тела! — Он снова прижался к ней всем телом, так крепко, что Кина с трудом могла перевести дыхание. — Я мог бы взять тебя прямо здесь, на голой земле! — выдохнул он. — О Господи, я сгораю!
— Прости, — шепнула Кина, успокаивающе гладя его по волосам. — Знаю, знаю, Николас. Ты можешь взять меня, — шепнула она ему в ухо. — Прямо сейчас, прямо здесь, стоя, лежа, как угодно. Разве ты не понимаешь этого?
— Да, — отозвался он по-прежнему напряженно, но уже несколько овладев собой. — Ты всегда рада была дать мне то, в чем я нуждался. Даже секс, если на то пошло, верно?
— Я готова сделать для тебя все, — проговорила Кина, встретившись с ним глазами. — Все что угодно.
— Почему? — тихо спросил Николас, пытаясь прочесть ответ в ее взгляде.
Кина потупилась.
— Потому что я хочу, чтобы тебе было хорошо, — ответила она после паузы, — Потому что мы друзья.
— Значит, ты готова отдаться мне просто из дружеских чувств? — поинтересовался Николас.
— Ты меня смущаешь.
— По-моему, мы оба друг друга смущаем, — сухо возразил Николас и, наклонившись, нежно поцеловал ее в губы. — Можешь себе представить, — рассмеялся он, — во что превратился бы твой наряд, если бы мы занялись любовью здесь, на земле?
Кина вспыхнула, но не отвела глаз.
— Вспоминается Хемингуэй, — пробормотала она.
— У нас нет спального мешка, — заметил Николас.
— Знаешь, мне показалось, что земля поплыла у меня под ногами, — со смехом проговорила Кина, отворачивая пылающее лицо.
— Мне тоже, милая моя, — ответил Николас, глубоко вздохнув. — Ладно уж, устраивай свою проклятую вечеринку, если для тебя это так много значит. Но теперь у тебя не должно быть ничего общего с Харрисом.
Желая поддразнить его, Кина с усмешкой спросила:
— Почему?
Но Николас не шутил.
— Потому что ты — моя, — тихо произнес он.
Кина с любопытством заглянула ему в лицо:
— Не понимаю.
— Я объясню тебе это, когда ты выбросишь из головы свои дурацкие планы. — Он шутливо встряхнул ее. — Черт побери, Кина, какое тебе сейчас дело до того, что произошло девять лет назад? Все это осталось в прошлом, там ему и место, этому Харрису! Тебе казалось, что ты не можешь жить без него, но только представь себе, каково было бы жить с ним?!