— Ну, и красота! — не удержавшись, воскликнул Хромов. Вообще-то он не был склонен к громкому выражению чувств и потому, наверное, тут же оборвав себя, торопливее обычного зашагал по крутой каменистой тропинке вниз, где под скалами стояли машины. От командира старшина получил приказание отправить одну трехтонку на зимние квартиры — через пустыню в город.
Подъем еще не сыграли: шоферы спали в палатке возле машин. Хромов тихо («пусть люди доберут положенное») разыскал, разбудил ефрейтора Бориса Нечитайлова. Тот вскочил в одних трусах и спросонья замер, приложив руку к непокрытой голове.
— Оденетесь, — улыбнулся Хромов, — найдете солдата Сатарова и будете срочно готовить машину к рейсу.
— Слушаюсь, — видя, что старшина в хорошем настроении, теперь уже явно для смеха прищелкнул голыми пятками Нечитайлов. Он окончательно проснулся, понял, что раз его разбудили в необычное время, значит, предстоит выполнять необычное задание, и очень этому обрадовался.
Конечно, предстояло что-то из ряда вон выходящее; ведь Хромов сказал: «Дорога хоть вроде бы и знакомая... Но я сам поеду с вами».
После ухода старшины Нечитайлов быстро, как по тревоге, оделся, плеснул в лицо не успевшей остыть за ночь тепловатой воды и помчался будить Сатарова — всегдашнего своего спутника в дальних поездках.
Солдаты стрелкового подразделения располагались в горах, выше стоянки машин метров на семьсот. И вот, поднимаясь в гору, Борис задумался над тем, почему же старшина поедет с ними? Уж не потому ли, что ему, водителю Нечитайлову, после того ЧП не доверяют?
Воспоминание о чрезвычайном происшествии, виновником которого был он, как кнутом, хлестнуло Бориса.
Это случилось, когда часть только что выехала на учения в горы, на край пустыни. Ефрейтор Нечитайлов получил, как и сейчас, ответственное задание. Нужно было разведать, откуда удобнее подвозить воду: из колодца, затерявшегося в песках, или из родника, бьющего в предгорье.
Да, лучше бы не вспоминать!.. А вспоминается все в мельчайших деталях. Он помнит и какое белесое, выгоревшее от ранней жары небо было над головой, и как он скучал, глядя от нечего делать в это небо... Помнит, как прибежал Сатаров и позвал его к командиру. И как командир предупреждал о сложности поручения, говорил о необходимости быть бдительным, не упускать из внимания и мелочей... Помнит: они с Сатаровым, редчайшим знатоком здешних мест, поехали к колодцу. Ныряли, ныряли по пескам и... приехали к пустому. Он, Борис, едва не побил друга, который начал было объяснять, что так иногда бывает: через песчаное, море стремятся люди к спасительному острову — колодцу, а вода из колодца ушла, и гибнут люди от невыносимой, неутоленной жажды. Да, да, он тогда чуть не отколотил Сатарова, хотя и высоко ценил его умение по-всякому поводу рассказать какую-нибудь притчу. Да ведь притча притче рознь: что же хорошего в том, что люди гибнут... Словом, он страшно разозлился тогда. И со злости так вел машину, что она, словно загнанный конь, запалилась, стала...