Наверное, я поступила зло. Андрей побледнел. Он держал ладони над крышкой сундучка, боясь к ней прикоснуться. Это — чужая собственность, не его. Казалось, моя награда жжет ему колени. Вот-вот брюки прожжет до дыр.
А я, злорадствуя, долго, нарочито неторопливо, «искала» сумочку, копалась в ней.
И тут Андрей посмотрел на меня так жалобно, точно обиженный ребенок. Как будто пощады просил...
Мне стало стыдно. Захотелось его утешить, успокоить. Сказать, что его «Пригоршня» — настоящий шедевр. Честное слово, это было бы правдой! Действительно шедевр. Тонкий, умный, необычный фильм. Счастливы актеры, работающие с таким режиссером, как Арсеньев. И я, конечно, своей высокой наградой обязана ему.
— Андрюша... — начала было я.
Но тут великолепная Клаудиа Кардинале, сидящая по другую руку от него, коснулась сундучка с Золотым львом длиннющими пальцами в бриллиантах:
— Поссо? — вопросительно произнесла она.
— Простите? — Я не поняла.
— Ви позволить? — повторила она на ломаном русском.
— Да-да, конечно! — закивал Андрей и с видимым облегчением переставил ларец со своих коленей на ее.
Я удивилась:
— Вы говорите по-русски, синьора Кардинале?
— О! Я любить Россия! — ответила она. — Я любить русски чинема — кино!
Она так темпераментно жестикулировала, что я даже испугалась: вот-вот уронит мой приз.
— «Красная палатка»! — пояснила итальянская звезда.
Как же я забыла: Клаудиа снималась в совместной постановке. «Красная палатка» — старый фильм. Когда он вышел на экраны, я еще пешком под стол ходила.
Удивительная женщина: на вид — почти моя ровесница. Ни одной морщинки, и глаза сияют, как у шестнадцатилетней. Представляю, какие у нее массажисты и косметологи! Но и сама, конечно, не позволяет себе расслабиться. Скажем, наесться до отвала бисквитного торта. Умница, Клавушка, так держать!
Звезда распахнула ящичек — и драгоценный лев вспыхнул золотом, отражая лучи софитов. Клаудиа ласково погладила его, как котенка. Перегнувшись через Андрея, восторженно обратилась ко мне:
— Александра! Но пароле! Нет слов!
Итальянка вовсе не хотела, конечно, обидеть Андрея. Но для его болезненного самолюбия происшедшее оказалось настоящим ударом. Через него переговариваются! Его считают пустым местом!
Он вскочил и стал пробираться к выходу.
Я попыталась его удержать:
— Куда же ты, Андрюша?
Он раздраженно оттолкнул мою руку:
— Пойду немного прогуляюсь... несравненная Сандра!