5
Гневное выражение в глазах Роналда поразило Мэделин до глубины души, его недоверие убивало ее. Она прикусила нижнюю губу, чтобы не заплакать.
— Мне не нужно ничего доказывать. Особенно тебе. — Ее голос предательски дрогнул. Стояло ясное солнечное утро, но в ее душе царила лютая зима. Она стиснула перед собой руки, пытаясь справиться с дрожью. — Клянусь тебе, между Аланом и мной никогда ничего не было. Я его помощница, даже друг, но не любовница.
— Так в чем состояла ваша так называемая дружба? — На этот раз Роналд сумел сдержать себя. Его глаза ничего не выражали, лицо было отчужденным. Он спокойно встретил ее смятенный взгляд. — Объясни мне.
Мэделин съежилась в глубоком кресле, вжалась в него. Она сцепила пальцы на коленях так крепко, что суставы побелели. Разговор о работе с Аланом обязательно вытащит за собой на свет Божий то, что она всеми силами пыталась изгнать из своей памяти вот уже три года. Сознание своей виновности, даже преступности опять станет терзать ее, не давать покоя ни днем, ни ночью.
Он ждал. Каждая секунда молчания укрепляла его подозрения, отдаляла его от нее. Мэделин не могла этого позволить.
— Моя работа всегда для меня очень много значила, — заговорила она, толком не зная, как и с чего начать. — Я всегда много работала. Я училась в вечерней школе и пробивалась, пробивалась, всегда пробивалась. И я добилась своей цели — через год работы в фирме стала личным референтом Алана. У меня появились деньги, но что еще важнее — появилась уверенность в себе. Работа стала для меня жизнью, — честно объясняла она, невольно выдавая свои потаенные мысли. — Спасением от того ада, в который превратился для меня брак с Джереми. А Алан, — она пыталась подыскать слово, которое не пробудило бы ревность Роналда, — понимал меня. По правде сказать, я не знаю, что бы без него делала после смерти Джереми.
Правда может ранить. Она заметила в глазах Роналда боль и почувствовала себя виноватой перед ним.
— Ты очень любила Джереми?
Она озадаченно посмотрела на мужа. Его голос был холоден. Он ничего не понял! Тогда зачем с ним откровенничать?
— Наверное, поначалу любила, — все же призналась она, еще крепче сжимая пальцы. — Он был таким веселым, жизнерадостным. Но дело в том, что он совершенно не годился для семейной жизни. Когда мы встретились, ему было уже двадцать шесть. Но в душе он оставался ребенком.
— Ты никогда не говорила мне об этом, даже не намекала. — Голос Роналда теперь изменился, стал мягким, убаюкивающим.
Он встал перед ней, осторожно взял за руки, расцепив пальцы, вытащил из кресла и осторожно обнял. Мэделин захотелось уткнуться ему в плечо и вволю выплакаться. Она прижалась к нему, словно в поисках защиты. Он не знал еще самого худшего. Но она надеялась, что никогда не узнает.