Диана выжала из себя улыбку. Нора просто умирала от скуки и явно не одобряла отсутствующего Рене. Неожиданно пришло решение. Диана ободряюще улыбнулась тете.
— В конце недели я возвращаюсь домой. Хочешь полететь со мной?
Ей нужно было бы проводить больше времени с тетей, а не отсиживаться в одиночестве, зализывая раны, с чувством вины подумала Диана. Пора продолжать жить и перестать носить траур по ушедшему любовнику. Не может же она пойти по стопам матери...
Вытираясь большим махровым полотенцем, она решила прямо сейчас сходить на виллу и попросить Макса организовать их отъезд.
Тифани, конечно, расстроится. Она хотела, чтобы Диана пожила на острове хотя бы еще неделю. Но у Дианы ведь своя жизнь, которую надо складывать из обломков прежней, а мама и так в последнее время стала слишком зависима от нее и прибегала к ней в случае малейшего неудобства.
Конечно, сцены не избежать, Диана понимала это. Но Тифани пора уже встать на ноги и нести ответственность за свою собственную судьбу. Ей это будет нелегко, но другого выхода нет, с грустью подумала Диана. Забота о матери стала для нее основным занятием в последние годы.
В спальне, которую им было не суждено делить с Полем, она выбрала легкое платье без рукавов и сандалии, состоящие из одних ремешков. Оставив волосы распущенными, и нанеся немного увлажняющего крема на лицо, она взглянула в зеркало. Вполне сойдет для раннего вечернего визита.
Диана не собиралась задерживаться на вилле надолго, она просто изложит свою просьбу Киршманну и вернется назад, а там будет видно, стоит ли вообще готовить эту куропатку или просто отправить ее в ведро.
Выходя из дома, она услышала ни с чем не сравнимый звук снижающегося вертолета, и ее сердце тревожно забилось. Диана поспешила успокоить себя тем, что это, видимо, Рене вернулся из Тулона с запасом свежих продуктов.
С чего она взяла, что это может быть Поль? Он ясно дал понять, что они больше не увидятся.
У нее ушло несколько минут, чтобы привести в норму сбившееся дыхание. Она ругала себя за тайную надежду, непрошено вкравшуюся в сердце. Ведь она сама хотела порвать с Полем. Что в итоге и получила. Неужели она настолько глупа, что хочет заново испытать все эти мучения? Ее истерзанное сердце и так болит, не переставая, так зачем же сыпать соль на рану?
Эти трезвые мысли помогли ей прийти в себя, и Диана медленно пошла по дороге, не желая представать перед матерью взволнованной. Тифани всегда чувствовала состояние своей дочери.
Диана поднялась на террасу, где обычно обедали обитатели виллы. Стол был накрыт на троих — тонкая льняная скатерть, дорогое серебро, зажженные свечи в причудливых подсвечниках.