— По земле никак, у вас нет никакой поддержки? — задал встречный вопрос Терентьев. — Мы уже об этом думали, здесь идиотская планировка, из здания нет выхода к коммуникациям. Надо отойти почти квартал и пройти по коллектору.
— Северная часть подвала, с отдельным входом, тот тупичок, где четыре колонны, что там со стеной? — неожиданно спросил по-немецки Басалаев у отца Сильвестра.
— Сплошной кирпич, — ответил за священника Губерт Цахес. — То есть камень фундамента и кирпичная обложка.
Майор выдохнул с видимым облегчением.
— Капитан, нужны все люди, каких можно освободить от службы, — обратился он к Таланову и повелительно скомандовал Цахесу, снова перейдя на немецкий. — Ломы, молотки, кувалды, все, что есть из хозяйственного инвентаря.
* * *
Старинный, темно-коричневый, почти черный кирпич по прочности если и уступал железу, то совсем немного, но у людей, которые очень хотят жить, прибавляется и сил, и упорства. Кувалды в сильных солдатских руках поднимались и обрушивались, кроша кирпич, выбивая целые куски стены. В узком тупике могли работать не более трех человек одновременно, поэтому Таланов организовал команду из девяти человек, часто сменяющих друг друга в три смены. Работали почти вслепую, старенькая керосиновая лампа и так давала мало света, да еще и всепроникающая кирпичная пыль стояла плотной стеной, забивая глаза и суша глотки. Она оседала на одежде и голых торсах — в тесном помещении уже через несколько минут стало жарко и большинство молотобойцев сбросили верхнюю одежду…
— Вот… — Цахес принес ворох какого-то тряпья. — Надо замотать лица, будет немного легче.
— Откуда?.. — Таланов не закончил вопрос, но Басалаев понял даже несмотря на шум.
— Особый департамент! — грохот разрушаемой стены пришлось перекрикивать в голос. — У нас карты всех крупных городов, включая подземные коммуникации, перед отъездом я просмотрел первоначальный план монастыря. Семьдесят лет назад он имел отдельный выход в канализацию, это когда городское самоуправление игралось в разные эвакуационные планы. Но после войны великие державы подписали Конвенцию, нужда отпала, а затем весь район перестроили по плану благоустройства города. Монастырь капитально переделали, а проход заложили, но на самых первых планах он есть. Мы с самого начала предполагали его как резервный путь.
— А дальше куда, есть план стоков и прочего?
— А вот этого уже нет. Просто пойдем на юго-запад, куда-нибудь да выйдем. Все лучше, чем отсиживаться или брести по верху.
— Разумно, — согласился Таланов.
Кладка распадалась на глазах, отдельные кирпичи один за другим падали на пыльный пол усыпанный черными обломками. Теперь работали все, кто долбил преграду, кто растаскивал мусор. Через широкую пробоину уже можно было разглядеть что-то коричневое, с оранжевыми потеками.