Ближе к полудню несколько английских броневиков подъехали и остановились прямо на проезжей части. Британцы, похоже какие-то артиллеристы. Подобрали покойников, дали несколько неприцельных очередей по фасаду Рюгена, выбивая еще оставшиеся стекла, и поехали дальше. Таланов представлял, как славно можно было бы проредить их, но сдержался.
Судя по звукам и снующим машинам, противник расположился совсем неподалеку, где-то на Гиммельфарба. Англичане даже не особо скрывались, будто чувствовали, что осажденные не ищут приключений. Установилось что-то вроде равновесия — враги не приближались к приюту, рюгенцы не обстреливали их. Минометчики на скорую руку составляли таблицы стрельбы.
Минуту за минутой, час за часом охрипший радист взывал о помощи на указанной Басалаевым частоте, но ответом ему был лишь шелест помех.
Таланов присел на скамеечке в коридоре, чувствуя, что еще немного, и ноги просто переломятся как спички. Откинул голову назад, чувствуя затылком приятную прохладу камня. Закрыл глаза буквально на минуточку, просто моргнул, чуть дольше обычного подержав веки прикрытыми. Когда он открыл глаза, уже вечерело.
Капитан рвал и метал, грозил карательными ужасами и самосудом, но и сам понимал, что это бессмысленно. Отряд дал своему командиру немного отдохнуть, в сложившихся обстоятельствах это было лишь проявлением уважения, тем более, что за время сна ничего не произошло.
Отдых повлиял на Таланова странным образом, голова прояснилась, а вот тело наоборот, чувствовало себя еще более разбитым. Виктор доплелся до командного пункта, из последних сил держа марку, осанку и командирский вид.
— Вечер, — напомнил он односложно Басалаеву. Терентьева не было, он с Цахесом минировал подвал.
— Если все пойдет совсем скверно… — говорил Басалаев. — Там отдельная секция со своим спуском, она как бы в стороне от основного комплекса подвальных складов. Все держится на одной колонне. Порешили, что если не удержимся… в общем… Цахес ее заминирует. Достаточно будет подорвать и… все.
— А ему взрывчатки хватит? — Таланов чувствовал себя настолько измотанным, что даже не указал контрразведчику, что армию здесь олицетворяет он, капитан имперских вооруженных сил, поэтому подобные мероприятия следовало согласовать. Тем более, что решение было по-своему разумным.
— Хватит. Извини, мы тут без тебя порешали, — мгновенно сориентировался майор. — Впредь не повторится.
При мысли о том, насколько зыбкими стали теперь такие понятия как «впредь», Таланов фыркнул.
Ведь враги могли пойти на штурм в любую минуту, а иллюзий относительно перспектив обороны больничного комплекса двумя десятками едва живых бойцов капитан не питал.