.
В продолжение работы над «Историей» уверенность Татищева в своих предположениях только крепла. Он дает более развернутые пояснения, например, о том, «что Оскольд был пасынок Рюриков и с Игорем не одной матери или сын Рюриков, а пасынок овдовевшей княгини Рюриковой», что Олег, «как мнится, шурин Рюриков, а Игорю дядя по матери», что имя Ольге «не словенское, но варяжское дано, оное, видно, для изъявления благодарности князю Ольгу ей переменено» (по летописи, именно Олег привел Ольгу в жены Игорю)[46]… Все эти предположения преследовали цель объяснить скупые сообщения летописных источников, и некоторые из них впоследствии даже закрепились в исторической науке и особенно околоисторической беллетристике. Однако от этого их сугубо гипотетический характер не изменился.
Предложил Татищев и дату рождения сына Рюрика Игоря, хотя, как говорилось выше, в «Повести временных лет» и вообще в ранних летописях она отсутствует. В Воскресенской летописи, впрочем, говорилось, что к моменту смерти Рюрика Игорь был двух лет от роду[47]. Но Татищев выдвинул оригинальную датировку. В своих расчетах он опирался на некую «Раскольничью летопись», которой пользовался. Что это была за летопись, так до сих пор и не определено. Недавно была высказана гипотеза о том, что ссылки на нее в татищевской «Истории» представляют собой на самом деле мистификацию[48]. Но как бы то ни было, по объяснению самого Татищева 875 год возник следующим образом (цитирую по второй редакции, более внятно объясняющей выбор даты): «Рождение Игорево едва не во всех списках пропущено, но в Раскольничьем токмо написано, и годы положены три споряд: 873-й. 874-й, 875-й; для того я положил в последнем 875-м, взирая, что в приходе его в Киев 882-м написано, что его Олег, яко младенца, нес»[49]. Из этого сообщения, впрочем, не вполне понятно, под каким же годом все-таки стояло известие о рождении Игоря в этой летописи — то ли под 873-м, после которого были еще два «пустых» года, то ли под 875-м, которому два «пустых» года предшествовали… Согласовав это известие с тем, что содержится в летописном рассказе о захвате Олегом Киева, Татищев и вывел год рождения Игоря, которому, таким образом, к 882 году должно было быть семь лет.
Но дальнейшие конструкции Василия Никитича ко времени создания второй редакции «Истории» обрели неожиданное подкрепление. Дело в том, что, по словам Татищева, ему в руки попали сведения из одного совершенно уникального источника. Детективная история его обнаружения была описана автором в первой части своего труда, где ей посвящена самостоятельная, четвертая глава. Эта глава называется «О истории Иоакима епископа новгородского»