Вдруг все разом прекратилось, кружение остановилось, и она увидела себя со стороны. Она стояла на огромной открытой площадке, каких ей в своей жизни и видеть-то не доводилось, кругом разгуливали сухие степные ветры, а прямо перед ней на земле сидело какое-то непонятно создание, очень неприятного внешнего вида. Девушка явственно, почти физически ощущала опасность, исходившую от создания. Но она почему-то все равно двигалась в его сторону. Ей было страшно, противно, но она протянула руку и погладила уродливую, скользкую голову. Морда ощетинилась и было уже бросилась на нее, как вдруг замерла, стала расплываться, терять очертания, и тут Беля угадала в этом "что-то" лицо своего утреннего знакомого. Она в испуге отшатнулась и увидела, как степные ветры, замирают, превращаясь в деревья, как Чужой уже не кажется ей таким ужасным и чуждым, как…
Внезапно сон прервался. Откуда-то снаружи и одновременно из глубины исходил дикий, первобытный страх, оголенный ужас и боль, не ее собственная боль, а страдания множества существ. "Вставай! Бегом! В Деревню!" — эти отрывистые фразы вырвали ее сознание из цепенящего сна, фразы, произнесенные одновременно голосом тетушки Мухомор и Ивы. Беля резко села и открыла глаза, непонимающе уставившись на воду в реке. "Чего же ты ждешь? Скорее!" — это точно говорила Ива. "Что случилось?" — мысленно спросила девушка. Ива не ответила, от нее исходил лишь ужас и страх, которые заставили Белю опрометью бросится в Деревню.
Тропинки были буквально затоплены людьми. Все бегали, метались — паника охватила Деревню, будто быстро разгорающееся пламя. "Пожар!" — то и дело слышалось со всех сторон. Вдруг Белю схватила за запястье горячая и мягкая рука тетушки Мухомор, пахнуло сушеными травами:
— Вот ты где! Мы тебя обыскались! Скорее! Они уже здесь! В нескольких часах ходьбы от Деревни! Они пустили вперед своего вестника! — при этих словах сердце Белянки екнуло, она вспомнила про Чужого. — И это Лесной Пожар!
Теперь страх стал просачиваться и в ее душу. Она молча слушала, как Ведунья раздает свои указания. Но мысли ее метались из стороны в сторону, девушка совершенно не понимала, что же происходит, куда ее тащит Ведунья и остальные ученицы, почему небо с южной стороны озарено оранжево-алым пламенем, почему шум Деревни слышен даже здесь, так далеко, почему она вдруг осталась одна…
В этот момент Белянка погрузилась в какую-то неестественную, стеклянную тишину, которая давила на ее мысли и чувства так сильно, что и дышать-то было трудно. Ни единого звука. Девушка закрыла глаза. Сзади деревня, это она отчетливо понимала, мысленно она представила себе огромные испуганные глаза Русака, тучную тетушку Пшеницу, мечущуюся из стороны в сторону, будто огромная наседка, детей, орущих во все горло. Ни единого звука не долетало сюда. Только тишина, через которую к ее сознанию отчетливо пробивалось сознание тетушки Мухомор: