— В том числе. А что именно рассказал этот дьякон?
— Со священником ему мало удалось пообщаться. Тот его по делам службы инструктировал, но больше почти ни о чем не беседовали.
Еще фотография — волосы и борода с небольшой сединой… ага, голова очень характерно в сторону сдвинута.
— Говорил, убитый был с ним, что называется, на дистанции. Еще говорил, тот задерживался допоздна. Там вроде маленького кабинетика у него.
— Экспертиза контрактуру шейных мышц справа обнаружила?
— Обнаружила. Как вы это?
— Насмотрелся, Володь. Первые пять лет службы только убийствами и занимался. Не заметил дьякон в священнике опасливости какой-нибудь, ну, что-то на эту тему?
— Нет, я спросил, разумеется.
На других снимках фрагменты внутреннего церковного помещения… вон, икона валяется.
— Отпечатков на лопатке, она есть на фотографии…
— Я видел.
— Отпечатков не оставили.
— Протерли, не дураки же совсем. В смысле ценностей, на которые покушались, что дьякон сказал?
— В иконостасе, ну и отдельно, на стенах, под которыми подсвечники высокие стоят… — Прокурору удалось разглядеть: кровь прошла еще вбок по скуле под волосами и, наверное, прокапала на пиджак. — В иконостасе были две старые иконы ярославской школы пятнадцатого века, их настоятель городского собора на открытие церкви отдал. Одну пытались выломать, она, вот, удобно как раз стоит почти по центру. Видите, там стрелочка небольшая?
— Вижу. А та, что на полу валяется?
— Новое письмо, дьякон сказал — тысяч двадцать.
— Рублей?
— Да. Это что-то вроде серийной продукции. Мастерские выполняют их в основном по лекалам.
— А другая ярославская где?
— Очень неудобно расположена, сбоку вверху.
— Да, вижу вторую стрелку.
— У них, оказывается, для каждой иконы свое непростое место, в зависимости от того, что изображается, — поделился молодой человек как большим откровением.
— А на сколько эти ярославские тянут?
— Дьякон сам толком не знает. Но дорогие.
Прокурор поднял голову, что-то припоминая…
Потом вернулся в прежнее положение и быстро снял телефонную трубку.
— Чего мучиться, сейчас в Москву позвоним, всё узнаем.
Через полминуты молодой человек услышал, как шеф поприветствовал какого-то Яшу и стал спрашивать про иконы.
— Сюжет? Я тебе, сам понимаешь, могу сказать только сухим прокурорским словом, без богословского смысла.
Он стал вглядываться в фотографии и описывать.
Однако для человека на том конце, видимо, не очень толково.
— Не ругай меня, Яша. Я, как аксакал, что вижу, то и говорю… Чаша? Где нарисованы двое? Погоди, я лупу возьму.
Шеф быстро двинул на себя ящик и извлек лупу.