— Он же, Зубакин, намеривался обширное строительство развернуть на территории Черного леса. Дорогой жилой комплекс с развлекательными заведениями, услугами разными, а Шестова принялась своими историями Черный лес компрометировать. Кто, из людей с деньгами, вложит их в недвижимость с дурной репутацией, с какой-то энергетикой подозрительной? И Зубакин, разумеется, на нее наехал.
— А до нас эта история не дошла, — удивился Володя.
— У меня информационных каналов больше, — снисходительно кивнул старший товарищ. — Так вот, Зубакин наш как наехал, так и отъехал. Он, кстати, сегодня утром из загранпоездки прибыл и, думаю, визит к тебе, Витя, нанесет очень скоро.
Хозяин любезно вышел их проводить.
— Вы допоздна работаете?
— Двенадцать-час, — сверкнули белые зубы, лицо озарила радость. — Для дорогих гостей всю ночь будем работать, — руки, вперед-вверх ладонями, показали — к ним это прежде всего относится.
— В ночь, когда убили священника, ничего подозрительного не заметили?
Голова горестно покачалась, и произошел сбой в русской грамматике:
— Такой печальный событие.
Водитель с машиной отпущен был на обед, Игорь Петрович отправился по недалекой дистанции пешком к себе в Управление, а «прокуратура» двинула к церкви.
И когда вышли на шоссе, она, открывшись всем видом, потянула к себе. Похожая очень на знаменитую Покрова на Нерли… и не похожая: та благодатно-радостное несет, а эта — потерю, словно девушка в белом с опущенным взором и руками повисшими от глубокой печали.
— А кто архитектор?
— Не знаю. У настоятеля собора спросим. Можно ему звонить, чтоб приехал?
— Звони.
Какая-то группка людей внутри церковного палисада.
Человек в рясе среди них.
Скоро стало понятно — молитвенный процесс идет под открытым небом.
Явилось ощущение неделикатности, оттого что помешают своим появлением, сам собою замедлился шаг.
Однако человек в рясе, заметив их, быстро перекрестился и поспешил к декоративному заборчику.
Ожидая, отворил для гостей небольшую калитку.
Коротко, с небольшим поклоном, назвался:
— Дьякон.
Худоватый, довольно высокий парень; прокурор, протянув ему руку, отрекомендовал себя по всей форме.
Руку с поспешной вежливостью пожали.
У стены церкви, рядом с входом, стояло, кучкой, с десяток пожилых женщин, прокурор поздоровался сразу со всеми и извинился, что по служебной необходимости вторглись.
Его помощник, тем временем, снял печать и отпер входную дверь.
Прежде чем войти, Виктор осмотрел ее — стальная, с внешней стороны покрыта узорчато обработанным деревом, замыкается на два глубоких штыря — проникнуть со взломом практически невозможно.