Изворотливости ее ума мне приходилось удивляться не раз, но я точно знаю, что и она одна ничего не решает. Уж слишком часто магиня круто меняла ею же самой предложенные планы. После того как уходила «подумать». Значит, советуется с кем-то более мудрым или располагающим более полной информацией. А возможно, и властью. И кто это может быть из главных магистров, я не хочу даже догадываться. Меньше знаешь — крепче спишь.
Потому-то я и не удивился, когда она не стала больше расспрашивать Хенрика. Ведь в ее власти вызвать жреца храма Всеслышащего и попросить освободить мага от данной им клятвы. Во благо стране и короне!
— Выбирай, где будешь отдыхать, — поднявшись в маленький холл верхнего этажа, предложил я.
— Все равно, — безразлично буркнул Хенрик. — Ты хотел… рассказать про Зигеля.
— Не хотел, а обещал. В ответ на твой честный рассказ. Но ты же солгал? Значит, и я в ответ тоже могу только солгать, — резко обрываю его надежды и ловлю разочарованный взгляд.
А на что он, собственно, надеялся? Что я начну в открытую ему сочувствовать? И пойду против закона и собственных принципов? Ну, так я и так сочувствую, правда, пока сам не понимаю, почему это делаю.
А вот все остальное он еще должен заслужить.
В небольшой спальне из мебели только кровать, столик и кресло. Шкафы встроены в покатую стену, и там же имеется несколько тайников на всякий случай. Да и подземный ход под домиком есть, и даже я не знаю, куда он ведет.
Кларисса как-то проронила, что ход остался от старого здания и давно не чищен, но я ей почему-то не поверил.
Мне не хочется спать, куча разных предположений терзает мой мозг. И некоторые из них настолько чудовищны, что мне потребовалось призвать свое разбушевавшееся воображение к порядку, чтобы отбросить их как несостоятельные.
— Грег… — Стук в дверь, раздавшийся примерно через час, воспринимается мной как спасительный стакан воды в летнюю жару.
— Входи.
— Что мне будет… ты знаешь?
Знаю. И с удовольствием, не скрывая подробностей, выкладываю белеющему на глазах Хенрику.
— Но ведь… если она моя жена…
— Если тебя признают преступником, ее отец тут же получит для нее развод. Это если ее вообще признают твоей женой. И тогда ничто не спасет Мари от брака с бароном… как его имя…
— Но… неужели нет никакого выхода?
— Есть. Признаться во всем честно. Если не хочешь выдавать тайну, пригласим жреца.
— Я… должен подумать… — бормочет несчастный маг и быстро скрывается в своей спальне.
Немного постояв, иду вниз, на веранду. Лучше сидеть там и наблюдать, как бабочки вьются над распустившимися цветами, чем сводить себя с ума нелепыми предположениями. Так уже много раз бывало в моей практике: напридумываешь всяких страшных тайн, а правда окажется до противного банальной.