— Почему?
Он развязал узел шнура.
— Потому что человек, которого вот-вот должны были застрелить, был моим клиентом.
— Клиентом? Вашим клиентом?
— Да. Его интересовали ответы на некоторые вопросы, и я согласился их найти. В любом случае я пустил в ход против человека с пистолетом свою способность погружать в кошмары, даже не думая об этом. Это была чисто рефлекторная, интуитивная реакция.
— В первый раз всегда так бывает, — тихо сказала Аделаида, вспоминая свой собственный опыт первого использования таланта.
— Этот человек завизжал. — Гриффин заговорил очень тихо. — Я никогда в жизни не слышал ничего подобного. Это был неземной звук, как пишут в сенсационных романах. А потом он рухнул на пол. Он был мертв.
— А что было с вашим клиентом?
— Как и следовало ожидать, он покинул место происшествия глубоко потрясенный. Меня он не видел. Позже и все остальные, включая полицию, пришли к выводу, что человек, пытавшийся его убить, умер от сердечного приступа. Я не видел причин исправлять это заблуждение.
— Гм…
— Миссис Пайн, я снова слышу в вашем голосе интонации ученого исследователя.
— Кажется, я упоминала, что мой отец специализировался на изучении паранормальных явлений. Возможно, я унаследовала некоторые черты его характера. Вы уверены, что способность вызывать кошмары — новая для вас?
— Думаю, если бы раньше люди рядом со мной без видимых причин впадали в состояние непередаваемого ужаса, я бы это заметил.
Аделаида постаралась не отвлекаться от своей мысли из-за его сарказма. У нее в голове обрела отчетливую форму одна идея, и она не хотела ее упустить.
— Дело вот в чем, — сказала она, — Я невольно задаю себе вопрос, может ли ваш новый дар быть как-то связан с первым? Если да, то, может быть, это вовсе не второй дар, если вы понимаете, что я имею в виду. Может быть, это не более чем одна из сторон вашего первого дара, только для ее развития понадобилось больше времени.
— Я уже сказал, есть и другие симптомы, по которым я понял, что проклятие начало действовать. — В голосе Гриффина послышались мрачные нетерпеливые нотки. — Иногда, когда я бодрствую, у меня случаются галлюцинации. С этим я еще могу справиться, но другое хуже: когда я сплю, у меня бывают такие ужасные кошмары, что я просыпаюсь в холодном поту, с бешено бьющимся сердцем.
— Понимаю, — мягко сказала Аделаида.
Ей подумалось, что у главаря преступной организации вполне могут быть веские причины страдать от кошмарных снов. Она решила не говорить, что кошмары могут быть вызваны его совестью — вряд ли он оценил бы такое наблюдение. Что касается галлюцинаций, то тут у нее простого объяснения не было.