— Если Уинтерс нашел и женщину, читающую сносвет, и Горящую Лампу, возможны только два предположения. Или он пытается спастись от действия проклятия…
— Или? — подсказала Люсинда.
— Или он пытается осуществить то, о чем говорится в легенде, и стать истинным Цербером.
— Но это бессмысленно! — воскликнула Люсинда. — С какой стати человеку стремиться обладать избытком психической энергии, рискуя при этом сойти с ума?
— Любовь моя, власть всегда притягательна. Николас Уинтерс был абсолютно уверен, что способен управиться со всеми тремя талантами. Но у него так и не было возможности это проверить, потому что Элинор Флеминг разрушила его психику, когда в последний раз манипулировала для него энергией Лампы. Вполне возможно, что Гриффин Уинтерс верит, что ему удастся осуществить то, что не получилось у его предка.
— А если ему действительно удастся?
Калеб всмотрелся в причудливый орнамент, нарисованный на стекле окна дождевыми каплями.
— Если он станет паранормальным чудовищем — общество всегда считало, что это единственный возможный исход для настоящего мультиталанта, — тогда у Гейба и совета не останется выбора. Они примут решение, что Уинтерс должен быть уничтожен. Нельзя оставлять злобное безумное существо, наделенное паранормальными способностями, среди людей.
— И это задание будет поручено фирме «Джонс и Джонс», — подсказала Люсинда.
— Да.
Люсинда плотнее запахнула на себе накидку и прошептала:
— Боже праведный…
Он знал, что она в этой комнате. Он чувствовал ее аромат и ее энергию, казалось, его обдувает теплый летний бриз. Определенная часть его тела тоже реагировала на ее близость. Гриффин подумал, что эрекция обнадеживает его сразу по нескольким пунктам. Прежде всего она означает, что он все еще жив. О том же говорила и боль в плече, но это было не столь приятно. Гриффин услышал низкий, приглушенный стон и понял, что он исходит из его собственной груди. Когда в тебя всадят пулю, это всегда чертовски больно.
— Проклятие! — пробормотал он.
Его лба коснулись пальцы Аделаиды. Боль в плече уменьшилась. Он почувствовал, как к нему подбирается глубокий сон без сновидений, и это было уже не в первый раз.
Он открыл глаза и посмотрел на Аделаиду.
— Миссис Пайн, если вы еще раз меня усыпите, клянусь, когда я проснусь в следующий раз, то перекину вас через колено и отшлепаю!
Аделаида ахнула и быстро попятилась.
— Господи, сэр, вы меня испугали. Как вы себя чувствуете?
— Так, будто я, по всей вероятности, жив. — Он осторожно сел, морщась от боли в плече. Когда он подумал о боли, то с удивлением понял, что болит не больше, чем раньше. — Который теперь час?