Англичанин с секунду внимательно изучал ее лицо, потом пожал руку и отступил назад.
— Я сейчас вызову катер, — негромко сказал он. — И буду поблизости, если вам что-нибудь понадобится, мисс.
Она кивнула и, отвернувшись, уставилась на воду.
Якоб наклонился над Эллисон.
— Ты права, — прошептал он. — Тому, как я поступил с тобой, нет никакого оправдания. Когда я ушел от тебя так... Я всегда так поступал. Научился пользоваться тем... тем, кто я есть.
— А какая разница, кто ты есть? — тихо спросила Эллисон. — Ведь чувства имеются у всех. Когда тебя бросают, это больно — и совсем не зависит от того, кого ты любила — бедняка или миллионера...
Он покачал головой. Как объяснить, чтобы она поняла?
— Я не должен был заходить с тобой так далеко. Это моя вина, не твоя. Я могу жениться только на женщине королевской крови...
Ее взгляд задумчиво скользил над водой, пронизанной серебряными нитями лунного света.
— Значит, от простолюдинок вроде меня ты всегда так сбегал?
Простолюдинка! Что за нелепое слово! И уж во всяком случае, не для Эллисон. Вот уж кого никак не назовешь обыкновенной женщиной, думал он.
— Видишь ли, придет время, и я буду вынужден выбрать жену-аристократку.
— Очень интересно, — сухо заметила Эллисон. — И когда же такое время наступит?
— В конце этого года, в Рождество.
Эллисон прикрыла глаза. Бедный Якоб!
Стоит пожалеть его, не так ли?
— Вот как, оказывается, распланирована твоя жизнь. Тебе позволено выбрать жену из горстки одобренных двором женщин, и ты должен жить с нею до конца жизни?
— Ну, не совсем так... — Якоб смущенно откашлялся.
Он вздохнул, оглянулся на Томаса, который разговаривал с кем-то из гостей, наверняка принося им необходимые извинения за плохое настроение принца.
— Я хочу все тебе объяснить. После того, как я так... обошелся с тобой, это самое малое, что я могу сделать. Ты не могла бы остаться ненадолго, когда все разъедутся?
— Я... я не знаю, — с сомнением ответила Эллисон. — Я оставила ребенка с сестрой. Диана и так весь день возилась с целой оравой малышей.
— Позвони ей и спроси. Пожалуйста! — Это слово далось ему нелегко. — Мне нужно поговорить с тобой наедине.
Она сжала губы и, глядя на темнеющий горизонт, нервно побарабанила пальцами по медному поручню.
— Не знаю, разумно ли это...
— Обещаю тебе, Элли: против твоего желания я не буду ничего предпринимать.
Она стояла молча, а когда снова взглянула на него, Якоб понял, что решение принято.
— Хорошо. Я останусь, но только до полуночи. Я позвоню Диане.
* * *
Эллисон никак не ожидала, что следующий час будет таким трудным. Аппетит она потеряла и почти ни с кем не могла поддерживать разговор. И хотя она демонстративно отошла от Якоба подальше, всякий раз, когда в поле ее зрения попадала его высокая фигура, приходилось глубоко дышать, чтобы сдержать бешеное сердцебиение.