— С другом-мужчиной, — настаивала Анна.
— Нельзя сказать, что у меня не было их раньше, — заметила Кессиди.
— За завтраком?
Кессиди закатила глаза.
— Он не проводил здесь ночь, если ты на это намекаешь.
— Ты знаешь, я ни на что не намекаю, — язвительно парировала Анна. — Я говорю прямо, руководствуясь голосом разума. Жизнь слишком коротка, чтобы намекать, подразумевать и…
— Да, да, — прервала Кессиди, — я абсолютно согласна. Ты хотела что-то?
В следующий момент зазвенел дверной звонок и одновременно с ним — сигнал на микроволновой печи. Кессиди выключила газ под соусом и направилась было к двери, затем вернулась и отключила печь. Потом опять пошла к двери, и опять вернулась, так как не знала, оставить ли печенье в печи, чтобы оно не остыло, или вынуть, чтобы не высохло. В итоге Анна оказалась у двери первой.
— Доброе утро, молодой человек. Я — Анна, мать Кессиди, а это ее кошка, Саншайн.
Пол слегка отклонился в сторону и посмотрел на Кессиди через плечо Анны. Девушка подняла руку в приветствии и улыбнулась извиняющейся улыбкой. Его ответная улыбка была теплой и доброжелательной. Он переключил свое внимание на Анну и на кошку, причем последнюю даже почесал за ухом.
— Меня зовут Пол Спенсер. А вы, вероятно, и мать Вильяма?
Анна удивилась.
— Вы знаете моего сына Вильяма?
— Да, мы работаем вместе.
Анна обернулась и удивленно воззрилась на Кессиди.
— А ты знаешь, что он работает с твоим братом?
— Да. Вообще-то Вильям и познакомил нас.
Анна тряхнула головой.
— Это очень странно, очень странно, — и, прищурившись, бросила взгляд на Пола. — Когда у вас день рождения, молодой человек?
Пол удивился, но ответил вежливо:
— Седьмого января.
Анна постучала пальцем по подбородку, бормоча:
— Седьмого января, седьмого января, хм… Придется проверить. — И, опустив кошку на пол, она метнулась в кухню. Появившись секундой позже с соломенной сумкой в руках, она направила указующий перст на Пола Спенсера. — Если вы будете есть мертвую пищу, то умрете, — произнесла она тоном оракула и исчезла, хлопнув дверью черного хода.
Кессиди взглянула на Пола и сразу же поняла, что он отчаянно пытается справиться со смехом. Она не удержалась и прыснула, потом подошла, обняла его, и они захохотали вдвоем.
— Извини, — произнесла наконец Кессиди, отстраняясь, чтобы закрыть дверь и взять его пальто. — Она очень… очень…
— Оригинальная? — подсказал Пол. Кессиди вдруг посерьезнела, кивнула и вздохнула.
— Она желает всем только добра.
Пол прошел за ней на кухню.
— А ей кто-нибудь говорил, что мы умрем в любом случае, независимо от того, что едим?