Кессиди! Желал ли он когда-либо женщину так сильно? Нуждался ли он когда-нибудь в объятиях женщины так отчаянно?
Через несколько секунд он осознал, что ласкает ее грудь, а она не отстраняется. Но если кто-нибудь из них не остановится, он сорвет с нее одежду и повалит на пол. Его рука, послушная внутреннему голосу, потянула полосатый вязаный свитер девушки из вельветовых брюк. Но в этот момент она отстранилась, тяжело дыша.
Пол подавил желание вновь обнять ее и просто ждал, не смея осмысливать то, что здесь происходит. Вдруг Кессиди схватила его за рубашку и срывающимся голосом проговорила:
— Приходи ко мне сегодня вечером!
Он накрыл ее руки своими.
— Кесс…
— Ты нужен мне, Пол. Я знаю, мы не можем долго быть вместе, но я хочу получить столько, сколько ты сможешь мне дать. Пожалуйста!
Пол обнял ее и, закрыв глаза, прижал к своей груди.
— Подожди полчаса после репетиции, а потом приходи, — прошептала девушка.
Он кивнул.
Кессиди высвободилась из его объятий и, как привидение, направилась к лестнице. Затем вдруг вернулась и, положив руки ему на плечи, страстно поцеловала.
— Я люблю тебя! — прошептала она, задыхаясь.
Пол был потрясен.
— Кесс…
Но она уже упорхнула, были только слышны ее шаги на лестнице.
Полу вдруг захотелось плакать… или смеяться… или и то и другое вместе. Закрыв лицо руками, он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и попытался выкинуть из головы ее слова, зная, что только так будет в состоянии прожить оставшиеся полтора часа.
Как зомби, он не помнил, что видел и что делал. Он чувствовал напряжение Кессиди, но больше ничего. Даже не мог вспомнить, смотрела ли она прямо на него, мелькнуло ли что-нибудь в мягком взгляде зеленых глаз. Помнился только свет и медленное течение секунд до тех пор, пока он не оказался на автостоянке. Пол стоял и смотрел на красные огоньки задних фар машин, в которых разъезжались по домам актеры. В одной из них ехала Кессиди, но он не осмелился даже проследить за ней взглядом. Вместо этого сел в свой роскошный автомобиль и поехал к ближайшему кафе, где проглотил две чашки кофе и съел совершенно сырой пирог, который не лез в горло. Ровно двадцать восемь минут спустя он поднялся и вышел.
Странно, но теперь, когда время подошло, он был совершенно спокоен. Он был опытным мужчиной, но, видно, слишком опытным, и вспоминал большую часть своей жизни без восторга. Теперь он понимал, почему дед беспокоился о нем. Пол изо всех сил крутил педали, но бежал на одном месте, ничего не достигая. Он слепо повиновался велениям своего тела, словно это было все, что могла предложить ему жизнь. А потом смешная, искренняя девушка, очаровательное и неожиданное сокровище, которое проглядел остальной мир, открыла ему иные горизонты. Он никогда не подозревал о подобной красоте, никогда не чувствовал удовлетворения от того только, что другой человек улыбается, мурлычет или стонет, как она в его объятиях. И она любила его! Это было самое удивительное откровение. Она любила его настолько, что готова была отдать ему то, чего не отдала ни одному другому мужчине, даже зная, что он никогда не пойдет с ней одной дорогой по жизни.