И крупицы золота действительно попадались. Сложенный вчетверо листочек из ученической тетради в линейку, затерявшийся в недрах энциклопедического словаря. Обрывочная запись в ежедневнике, которую так легко принять за пересказ сна. Заметки на полях исторических романов – возможно, просто демонстрация эрудиции? Разрозненные описания, обрывки знаний о мире, который мог быть порождением писательской фантазии, но существовал на самом деле, просто неизвестно где. Алёна перебирала записи, всматривалась в строчки, начертанные бабушкиным летящим почерком, и вспоминала, вспоминала. Маленькой Алёне бабушка рассказывала сказки – странные сказки, больше похожие на старинные описания дальних странствий. Ни в одной книжке они ей не попадались, и теперь Алёна с полным основанием подозревала, что на сон грядущий бабушка развлекала ее собственными приключениями, облеченными в эпическую форму. Так, кусочек за кусочком, она составила всестороннюю, казалось бы, картину закристалльной жизни. Хотя здравый смысл предостерегал: иллюзия полного знания немногим лучше полной дремучести.
Во второй поход снаряжалась, как шпион в стан врага. Перенервничала жутко! На сей раз кочующего цирка не было. Было открытое поле, громадное одинокое дерево в паре шагов от городского тракта. И как раз базарный день. На базаре она поспешно сбыла с рук товар – упаковку одноразовых лезвий, пластмассовую зажигалку и, главное, пакетик хмели-сунели. И как сбыла! Алёна не представляла себе доходность торговли кокаином, но подозревала, что она несколько ниже. Тревога так и не улеглась, коммерсантка рванула обратно при первой же возможности, не в силах унять дрожь, от которой постукивали зубы и погромыхивали многочисленные фенечки. Однако ничего ужасного не случилось. Постепенно она пообвыклась и осмелела – не слишком, а в самый раз, чтобы визиты доставляли удовольствие и пробуждали интерес. Стала совершать вылазки дальше сельского базара, в столичный город с пригородами. Добралась даже до садов, в темной зелени которых прятались, как крупные рыбы в морской глубине, дворец и прочие официальные постройки...
Глава 3
Бунт вещей и кое-что похуже
– Эй, деревенщина, спать сюда пришла? Почем вещь отдаешь?
Алёна встрепенулась. На нее взирала сверху вниз тетка в три обхвата, туго обтянутая недурной тонкорунной вакуной. Вакуна – одеяние новомодное, не больше полувека ему, двуслойное и, по замыслу авторши – вечно беременной фаворитки тогдашнего короля, – свободное. Но откормленная на славу владелица, купчиха из низов, ухитрилась превратить стильную складчатую новинку в платье-футляр. Бабища шумно вздохнула, отчаявшись добиться толку от тупой горянки, и бесцеремонно ухватила заинтересовавшую ее вещь. Увесистая шкатулка-сундучок резного дерева со стальными обкладками казалась игрушечной в ее крестьянских лапищах. Алёна виновато заулыбалась, мелко закланялась и назвала цену. Покупательница выкатила глаза с риском уронить их в лужу. И пошла торговля. Купчиха показала себя истым профессионалом в своем деле, гремела на весь рынок. Что-де за понятия такие у «овечьих подчищал» (так дразнили горожане горцев-пастухов), будто в городе народ деньгами... ну, это самое, в туалет ходит. И держать-то она в шкатулке этой собирается не золотые кругляши, а скудное вдовье свое имущество – зарукавье свадебное да венец гробовой. И много всего прочего в том же духе. Но и Алена не первый день сидела под рыночным навесом. Пела свое, не забывая про горский говор и самоуничижительные обороты. Уступила сколько положено, ни медяшкой больше. И купчиха сдалась, махнула рукой, с душераздирающим вздохом полезла за деньгами куда-то под бюст.