Словно прочитав ее тревожные мысли, Стэнли сказал:
— Не волнуйтесь. Вам нечего бояться. Это всего лишь ваша работа. Временная. Пожалуйста, не забывайте этого, и все будет в полном порядке.
Что это? Правда ли в его голосе прозвучала угрюмая нотка или ей только послышалось? Стэнли окинул ее придирчивым взглядом, и она вздрогнула, инстинктивно почувствовав недовольство, скрывающееся в глубине его души. Недовольство, вызванное тем, что пришлось жениться на ней.
Что ж, решила Орланда, это его проблема, не моя. Она просто выполняет то, за что он, говоря откровенно, платит ей деньги. Да, она прошла сквозь брачную церемонию, но это всего лишь формальность. Да, она миссис Гилбрайт, но только по названию, которое никогда не будет соответствовать реальному положению вещей.
На короткое мгновение Орланда испытала острую тоску, почти боль, что ей никогда не доведется подъезжать вот так к собственному дому, что сидящий рядом мужчина, за которого не жалко и умереть, никогда не будет ее настоящим мужем… Такое бывает только в сказках.
Но сказки — это не настоящая жизнь. Они всего лишь… сказки…
Лимузин остановился перед большим трехэтажным каменным особняком на холме Виктории. И Орланда уставилась на него широко раскрытыми от удивления и восхищения глазами.
Она наклонилась, взяла на руки Камиллу, которая уснула, убаюканная плавным покачиванием лимузина, и вышла наружу. Вечер был теплым и мягким, над головой сияли многочисленные звезды, но налетевший с залива ветерок заставил ее вздрогнуть и вспомнить о неподобающем в таком великолепии наряде. Это лучшее ее платье, которое Орланде выдали в «Армии спасения», было велико ей примерно на два размера и по фасону больше подходило старухе, чем девятнадцатилетней женщине. Но, видимо, Стэнли Гилбрайта устраивало то, как одета его жена. Если бы у него возникли какие-то возражения, он мог бы приказать одному из своих помощников отвезти ее в ближайший магазин, и…
— Идемте, — прервал невеселые мысли Орланды мужчина, ставший сегодня днем ее мужем, и крепко взял за локоть.
В пальцах его ощущалось напряжение, которое немедленно передалось Орланде, а через нее и Камилле — девочка заворочалась и захныкала.
Орланда кинула быстрый взгляд на супруга. Лицо Стэнли было суровым, замкнутым, и она сразу поняла, что мысли его где-то далеко, совсем не с ней и Камиллой.
Они приблизились к парадной двери, которая широко распахнулась. На пороге стоял и кланялся маленький китаец в европейской одежде. Орланда сразу решила, что он выполняет обязанности дворецкого. Китаец приветствовал Стэнли на чужом ей языке, и хотя она не разобрала ни слова, но почувствовала, что их приезд явился неожиданностью. Особенно ее приезд.