— Ты тоже прекрасен. Люби меня, — прошептала она.
Он поднял Лауру, со стоном прижал к себе и принялся покрывать ее грудь влажными, обжигающими поцелуями, от которых в ней все сильнее разгоралось желание, заставлявшее каждую жилку биться в трепетном ожидании. «Я буду неиссякаемым источником наслаждения для тебя», — мысленно пообещала она.
Он пытался овладеть ею на пути к кровати, но лишь уложив ее на подушки, неистово вторгся в ее жаждущую плоть, и Лауда завороженно подчинилась ритмичным движениям его заряженного страстью тела.
Как долго они двигались, подчиняясь единому ритму, на просторной, обдуваемой легким приятным бризом кровати, Лаура не смогла бы сказать. Для нее время перестало существовать. Она ощущала только одно — они с Энцо единое целое. Чутко улавливая каждое его желание, она раскрывалась ему навстречу, старалась отдать себя всю без остатка.
«Да, да, — мелькали в голове обрывки мыслей. — Без остатка, хочу, чтобы ты наполнил меня. Всю».
Все ее естество жаждало слияния и чтобы оно длилось как можно дольше. Ей казалось, что внутри нее прорастает и скоро распустится невиданной красоты цветок.
Предвкушение его расцвета было столь захватывающим, что сердце едва выдерживало — глаза Лауры были закрыты, она полностью отдалась охватившему чувству ожидания. Оно вздымало ее все выше и выше в царство восторга, где существовали только его прикосновения и его ласки, страсть заглушила остатки сознания. Пронзенная последней вспышкой блаженства, Лаура со стоном выгнулась на кровати и затихла, уносимая волнами неописуемого наслаждения.
Секундой позже к ней присоединился Энцо. Она снова начала ласкать его; и хотя щеки еще горели и во рту словно огонь развели, но напряжение уже покидало их.
Объятые блаженным покоем, они погрузились в сон, укрывшись мягким, ручной работы одеялом, а проснулись от осторожного стука в дверь.
— Прошу прощения, синьор Росси, — послышался виноватый голос подростка. — Но уже три часа. У меня неотложные дела дома. Я должен идти. Ваш багаж…
Вне всякого сомнения, неотложные дела были связаны с подружкой, ожидавшей его на уик-энд.
— Можешь принести вещи сюда, — разрешил Энцо, убедившись, что они полностью укрыты одеялом.
Явно испытывая замешательство при мысли о том, что придется войти в спальню, но с типично итальянской благосклонностью к влюбленным подросток сделал так, как ему приказали. После того как он вышел, Энцо с наслаждением потянулся и поцеловал Лауру в щеку.
— Что скажешь, если мы разопьем это шампанское, а насчет ужина распорядимся по телефону? — спросил он. — И потом снова займемся любовью.