— Могу поклясться, здесь происходит что-то темное, — проговорил он. — Ты никак не замешана во всем этом, а?
— О чем ты говоришь? — преувеличенно ласково спросила его Энн. Поскольку брат не ответил, она продолжила в том же тоне. — Перестань хмуриться, Джонатан, и передай сэндвичи. Ты выглядишь гораздо старше, когда хмуришься. Тебе разве не пора идти на работу?
Он достал карманные часы, проверяя время.
— Ты права. Из-за эпидемии холеры больница переполнена. Мы все работаем сверхурочно. Но все равно людей не хватает.
— Неужели все так плохо? — спросила Глория.
— Никогда не видел подобного. Все койки заняты. Не хватает лекарств и продуктов. Все пациенты в тяжелом состоянии — и мужчины, и женщины, и даже маленькие дети, но большинство из них бедны и ограничены в средствах.
Когда вернулась Сьюзен, Глория уже вся была преисполнена сострадания к несчастным больным.
— Так вам нужна помощь? Я мало знаю о том, как ухаживать за больными, но могла бы давать лекарства и менять белье.
— Я тоже с радостью помогу, — искренне предложила свои услуги Энн.
Доктор Уэбб улыбнулся:
— Вы обе очень добры, но больница не самое приятное место для женщины. Не знаю, выдержите ли вы в наших ужасных условиях.
— А, чепуха, — твердо произнесла Энн. — Это нас не убьет. Многие женщины ухаживают за больными, и ничего. Все, договорились. Сегодня мы придем. — Энн повернулась к Сьюзен. — Ты с нами?
— Я… я не могу. Больные вызывают у меня ужас. — Она повернулась к Джонатану, передернув плечами. — Ты ведь не будешь настаивать?
— Нет, я понимаю, — в его голосе прозвучала необычная нота, потом он поднялся из-за стола и тепло улыбнулся Глории и своей сестре: — Жду вас в больнице. Всего доброго, Сьюзен.
Больничные палаты выглядели еще хуже, чем их описывал Джонатан. У Глории перехватило дыхание при виде изнуренных взрослых мужчин, не способных удержать пищу в своих желудках, и не меньше их страдавших женщин и детей. Постели нужно было постоянно менять, как и стирать белье, скоблить полы. Повсюду царствовали бедность и страдание. Сладковато-тошнотворный запах лекарств и болезни наполнял палаты. Глория была не в силах видеть, как женщина или ребенок прекращали бороться за свою жизнь и засыпали навсегда.
Джонатан работал здесь целыми днями. Восхищенная им, Глория видела, как он проявлял сочувствие к немощным, выслушивал их жалобы, пытался организовать для них максимальные удобства и всячески старался облегчить их страдания. Он был удивительно терпеливым, даже когда один мужчина сознался, что не последовал его совету и продолжал пить из грязной посуды. Он проявлял внимание ко всем, и люди испытывали к нему чувство симпатии и доверяли ему.