Гас повернулся к Фрейе:
– Наверное, Нику нравится здесь жить.
– О да. В этом нет никаких сомнений.
Большую часть ее лица скрывали темные очки, но дернувшийся уголок рта выдал ее волнение. Очевидно, она нервничала еще больше, чем он.
В самолете они мало разговаривали, потому что пожилая женщина, сидевшая рядом с ними, пыталась встрять в каждый их разговор.
Все же ему удалось узнать, что Фрейя с Ником жили в квартире, примыкающей к галерее, где она работала, но на время ее отъезда он перебрался в домик Поппи. Они договорились, что Гас остановится в гостинице.
– Полагаю, ты предупредила Поппи о моем приезде? – спросил он.
– Нет. – Ответ Фрейи удивил его. – Я пока ничего ей не говорила. – Она закусила губу.
– Этому есть какая-то причина? Она все еще на меня злится?
Фрейя покачала головой:
– Моя мать не умеет держать язык за зубами. Она бы все рассказала Нику. Зачем ему лишнее волнение?
Гас был вполне удовлетворен этим объяснением.
– Когда ты собираешься привести меня к ним? Мне следует поехать в отель и ждать, пока ты меня не позовешь?
Они подъезжали к перекрестку, и Фрейя перестроилась в крайний ряд и сосредоточилась на дороге. Она ответила на вопрос Гаса только после того, как повернула.
– Сегодня у Ника матч. Я подумала, что было бы хорошей идеей взять тебя с собой. – Она быстро добавила: – Вы с ним смогли бы пообщаться в непринужденной обстановке.
Гас был слишком удивлен, чтобы ответить сразу. Весь день он пытался себе представить свою первую встречу с Ником. Он думал, что его знакомство с сыном произойдет в четырех стенах под неусыпным контролем Фрейи и Поппи, поэтому предложение встретиться с ним в общественном месте в непринужденной обстановке показалось ему заманчивым.
– Это отличная идея, – сказал он ей. – В какую игру играет Ник?
– В регби.
Гас тяжело сглотнул. Когда-то эта игра была его любимым занятием.
– Как он может это делать в его состоянии? Регби ведь такая жесткая игра.
– Я знаю. – Фрейя пожала плечами. – Я думала, что доктора запретят ему играть, но они сказали, что он может продолжать заниматься спортом, пока лекарства ему помогают.
– Удивительно.
– Да, но я тебе уже говорила, что со временем эти лекарства перестанут быть эффективными.
Гас сдвинул брови:
– Итак, когда ты ему скажешь, кто я и зачем приехал?
– Не думаю, что мы сможем говорить о подобных вещах на стадионе. Мой дом для этого больше подойдет.
Ее дом.
Гас вдруг почувствовал себя посторонним. У Фрейи и Ника был дом, где они жили все эти годы. Без него.
Только в этот момент он понял, что они уже поднялись на последний холм и внизу перед ними открывается панорама Шугар-Бей, еще более красивая, чем он помнил. У него защемило сердце.