Проглотив пилюлю, связался я с англиканской церковью. У них в посёлке Татра, недалеко от нашей фермы, было очень приличное помещение, где можно было разместить наших гостей. Епископ дал согласие на пользование домом, коммерческая прачечная предложила не только услуги по стирке, но и постельное бельё и полотенца. Другие предприятия, такие как рестораны, аттракционы, ларьки, продающие мороженое, туристические боты, и даже местные фермеры — все предлагали свои услуги и помощь. Нам с женой осталось только закупить продовольствие для завтраков и кое-что для сладкоежек. Позвонив в Мельбурн, мы уверили организаторов, что для группы в 25 человек у нас всё готово. Через члена парламента от нашего округа я устроил посещение гостями здания парламента и встречу с министрами (и даже с самим премьер-министром мистером Хоуком) за столом во время обеденного перерыва. Министры сложились каждый по пятерке, и все были накормлены замечательным обедом в правительственной столовой. Поел и я бесплатно!
Трудно описать подробно, как развлекались дети. Достаточно сказать, что у меня на руках кипа благодарственных писем от девчат и ребят, со многими переписываюсь я и сейчас. Время в нашей Татре, по их словам, было одним из лучших в их жизни.
Конечно, Труда и я получили приглашения навестить многих в России и на Украине, и мы стали думать о такой поездке.
Программа посещения делегацией Парламента Австралии детей Чернобыля
Австралийская пресса подробно освещала пребывание детей-чернобыльцев в Австралии
Более конкретное приглашение было у меня ещё с 1990 года. Друзья в университете г. Брисбена попросили меня повозить по Австралии русского специалиста по взрывным работам на открытых шахтах. Это был профессор Мисник Юрий Михайлович, проректор Ленинградского горного института им. Плеханова. Он не владел свободно английским языком. Я познакомил его с нашим министром по горному делу, повозил по всяким шахтам, о которых ничего не знал сам, но где мы всегда были приняты руководством шахт очень дружелюбно.
Юрий Михайлович провёл около двух недель с нами на ферме, где, эксплуатируя его при подготовке нашего огорода к пролёту перелётных птиц (мы укрывали огород сетью), я беседовал с ним на всякие темы, в том числе и политические. Однажды, я задал ему вопрос: «Вы член партии?» С непоколебимой гордостью прозвучал ответ: «Да!» С этого момента я поверил, что не все члены партии были подлецами и карьеристами.
После возвращения в Россию Юрий Михайлович неожиданно скончался через восемь месяцев после нашего расставания. В моей памяти он остался очень благородным человеком!