Она сняла платье и стащила белье. Если она зайдет к нему в офис завтра утром и ясно даст понять, что эти два события не связаны между собой, возможно, он ей поверит.
Она вздохнула, скользнув в горячую пенную воду.
Лучше б ему поверить, потому что у нее нет желания объяснять Дженне, почему она не спросила про историческое наследие. Существуют определенные вещи, которые женщинам не следует знать о своих деверях.
Селектор внутренней связи в офисе Дерека на верхнем этаже здания «Ривз-Дукартер» зажужжал, прерывая его с трудом достигнутую сосредоточенность. Он поднял глаза от отчета и нажал кнопку громкой связи.
— Да, Марион?
— Вас желает видеть некая Кэндис Хэммонд относительно «Маяка».
Сердце Дерека екнуло, и страница номер шесть выпала из пальцев.
Кэнди?
Здесь?
Неужели она передумала насчет своего правила одной ночи? Или одна ночь означает двадцать четыре часа? Может, время еще не истекло?
— Мистер Ривз?
Дерек поспешно отсек свои смехотворные мысли. Он ведет себя как подросток, у которого взыграли гормоны.
— Э… извини, Марион. Пришли ее сюда.
Он осторожно закрыл отчет инспектора и положил его на середину стола. Все прекрасно. Он владеет собой. Прошедшая ночь — это прошедшая ночь. Она закончилась. Прошла.
Он подскочил и надел пиджак, поправил галстук и оглядел кабинет. Солнечный свет струился в окно прямо на гостевое кресло. Он прошел в угол и опустил жалюзи.
Он может предложить ей что-нибудь из своего бара, можно отменить десятичасовое совещание. Они запрут дверь кабинета и…
Дверь открылась, и вошла Кэндис, выглядевшая строго и профессионально в кремовом жакете и такого же цвета юбке. Изумрудного цвета блузка оттеняла глаза.
По собственной воле его взгляд прошелся по ее фигуре, и, невзирая на строгий покрой одежды, ему вспомнились все ее выпуклости и изгибы, вновь нахлынули пленительные воспоминания о прошедшей ночи.
Марион со щелчком прикрыла за собой дверь, и Кэндис прошагала по ковру к одному из кожаных кресел. Держалась она как-то официально — натянуто, по-деловому.
— Прежде чем мы начнем, — сказала она голосом таким же строгим, как и ее одежда, — я хочу прояснить, что то, о чем мы будем говорить, не имеет никакого отношения к прошедшей ночи.
Настроение Дерека упало. А он-то размечтался про запертую дверь.
— Никакого? — с надеждой переспросил он.
Она покачала головой.
Он проглотил разочарование, постаравшись придать голосу нейтральный тон.
— Пожалуйста, присаживайся.
Когда она села, он тоже опустился на свой стул.
Она погладила руками конверт, лежащий у нее на коленях.