— Должен? — с горечью воскликнул первый.
— Мой кузен умер от «экстези»… первый раз принял…
— Бывает. — Второй спорщик равнодушно пожал плечами. — Не повезло. Выпал его номер…
— Во всяком случае, как может Уэйн разъезжать туда и сюда, когда остальные торчат здесь? — выкрикнул кто-то из собравшихся.
— Подмазал копов, вот как, — ответил кто-то еще. — Я видел, как он говорил с одним из них вчера вечером.
— Наверное, предложил снабжать их, — с ухмылкой проговорил еще один парень.
Хмурясь, Молли закрыла блокнот. Действительно странно, что Уэйн, очевидно, способен передвигаться свободно, хотя вряд ли уместно спрашивать у него, как ему это удается. Она слегка вздрогнула, и не потому, что холодная капля упала на ее шею. Как бы ни защищала его Сильви, он не вызывает ни сочувствия, ни доверия.
Но, стойко напомнила себе Молли, именно он ключевая фигура группы, скорее всего их лидер. Все дело в этом, и было бы непрофессионально по крайней мере не попытаться взять у него интервью.
— Когда вернется Уэйн? Кто-нибудь знает? — решительно спросила она.
Один из мужчин прочистил нос и сообщил:
— Дело Уэйна — это дело Уэйна. И он не любит, когда другие суют в него нос, ясно?
— Я просто хотела взять у него интервью, узнать, почему группа остановилась здесь, а не проследовала в Литтл-Барлоу, — не отступая ни на шаг от своего решения, ответила Молли и нахмурилась, когда один мужчина что-то прошептал на ухо другому. — Я вернусь попозже, — твердо объявила она. — Возможно, кто-нибудь из вас передаст, что я хотела бы поговорить с ним.
Не давая им шанса возразить, Молли развернулась и зашагала по вязкой грязи к машине.
На чистеньком лобике Молли пролегли морщинки от усилий взбить крем из масла с сахаром для шоколадного кекса, который она взялась печь. Она остановилась и бросила взгляд на часы.
Четыре. Собрание назначено на семь: у нее в запасе три часа. Три часа, из которых она не намерена тратить ни секунды, ни миллионной доли секунды на размышления об этом барски самоуверенном самце, об этом негодяе графе Сент-Отель!
Графиня Сент-Отель! Ради всего святого. Так, ради словца, просто помечтать, и ни для чего другого, поспешно уверила себя она. Все это чушь, будто после случившегося между ними возможен неправдоподобный и невероятный, совершенно старомодный счастливый конец… Неужели она действительно представляет себя несущей ужасающий вес этого титула?
С алыми от стыда щеками Молли вдруг осознала, что сыплет на стол муку, из которой собралась печь кекс.
Шоколадный кекс.
Она яростно набросилась на тесто и замерла. Боже, ее мать пекла шоколадный кекс каждый раз, когда была чем-то расстроена. Как только на столе появлялся шоколадный кекс, Молли знала: какое-то ужасное событие расстроило мать и вывело ее из обычно спокойного и благожелательного состояния.