— Забудьте об их потребностях, подумайте о наших! — гневно выкрикнул кто-то из зала, когда Алекс закончил. — В городе стало небезопасно для всех без исключения. Что делать с этим?
— Полиция оцепила район, — спокойно ответил Алекс.
— Возможно, оцепила, но они не прекращают ходить в город, получать по счету наличные и устраивать беспорядки. Если полиция может установить посты на дорогах, чтобы не пускать их, то почему не может выставить их вон? Именно это мы хотим знать. Это ваша земля. Вы могли бы собрать крепких мужчин и…
— …нарушить закон? — сухо прервал Алекс.
— Это они нарушают закон, — выкрикнул еще кто-то из аудитории. — Закон должен быть на нашей стороне, а не на их.
— Мы действительно можем предпринять некоторые законные действия, — спокойно согласился Алекс. — Но требуется время. Между прочим, полиция пытается сделать все возможное, в первую очередь не допустить в район новых бродяг. Ради этого расставлены посты на дорогах. Не менее важно сохранять мир и спокойствие, пока они здесь. Вот во имя чего я хочу просить вас о помощи. Полиция и местные власти ведут переговоры с лидерами бродяг, пытаются убедить их уехать добровольно.
Спор разгорался, и Молли деловито строчила в блокноте.
— Когда именно переговоры дадут результат? — с вызовом спросил кто-то.
— Надеюсь, очень скоро, — твердо ответил Алекс.
Был поздний вечер, когда собрание подошло к концу. Молли подождала, пока зал опустеет, и направилась к выходу. Алекс, заметила она, с головой ушел в дискуссию со старшим инспектором и, как ни странно, не попытался задержать ее. Почему? Не желает, как и она с ним, разговаривать?
Интересно, что подумают его драгоценные арендаторы и прочие обожатели, если узнают, как он использовал ее? Вряд ли сохранят столь высокое мнение о своем кумире, а?
В течение всего собрания он отказывался критиковать бродяг или уступать требованиям озлобленных людей, и не знай она его лучше — с легкостью обманулась бы на его счет. Но она знает его лучше. Да и в любом случае: не бывает таких благородных мужчин, каким пытался казаться Алекс. Особенно если учесть его происхождение, титул и привилегии. Он — лицемер, и она ненавидит его… ненавидит…
— Молли…
Охваченная собственными мыслями, Молли не сразу поняла, что Алекс заметил ее бегство из зала. Должно быть, он обошел ратушу с другой стороны, чтобы перехватить ее, догадалась она, меча злобные взгляды. К счастью, сгущающиеся сумерки скрывали ее пылающие щеки.
Ее сердце колотилось, словно после тяжелой гонки, а плечо, на которое легла его рука, болезненно ощутило его тепло. Тело ее начало невольно реагировать на это тепло — и на него.