Тамар видела, что Хьюмилити молится. Бартли это тоже заметил.
— Что вы там шепчете, любезный? — резко спросил он.
— Молитвы, — ответил Хьюмилити. Бартли рассвирепел.
— Я шокирую вас. В самом деле, мил человек, вы не выдержали бы на галере и дня, и молитвы ваши не помогли бы вам. Что в том худого? Мусульманину было легче устроить побег, чем христианину. Клянусь Богом, кабы я цеплялся за свою веру и молитвы, мы бы сейчас сидели, прикованные к галере. Гораздо лучше было стать на время мусульманином.
— Разумеется! — сказала Тамар, с насмешкой глядя на Хьюмилити.
Но когда Бартли засмеялся, она бросила на него надменный взгляд.
Казалось, в этот момент она перестала быть женщиной, которой перевалило за тридцать, матерью троих детей. Она стала снова юной девушкой, трепещущей оттого, что человек, бывший когда-то ее любовником, вернулся домой.
Ричард рассказал Бартли о предполагаемом отплытии в Новый Свет. Бартли выслушал его с большим интересом. Когда он смотрел на Тамар, его глаза начинали сверкать.
— Стало быть, вы покидаете эту страну, будете искать счастья в других краях? — Он поднял свой бокал и, глядя в лицо Тамар, добавил: — Желаю вам удачи. Надеюсь, вы найдете счастье, которого заслуживаете.
Тамар наклонила голову, она испугалась чувства, которое могло возникнуть в ее сердце. Сославшись на то, что ей нужно приглядеть за детьми, она хотела уйти, но Бартли захотел посмотреть на детей, и ей оставалось лишь привести их.
Дик, уже слышавший о чудесном побеге Бартли, стоял перед ним с раскрасневшимися от волнения щеками, его черные глаза сияли от восхищения. Роуан тут же забралась к Бартли на колени. Когда он попросил поцеловать его, она принялась без конца целовать его и дергать за бороду. Лишь маленькая Лорея, не похожая на брата и сестру, робко стояла в сторонке. Но когда он протянул к ней руку и привлек к себе, девочка тоже подпала под его обаяние. Бартли поглядел в глаза Тамар, словно желая сказать: «Они могли бы быть нашими. Пуританин не должен был стать их отцом».
Она поспешила уйти под благовидным предлогом. Она была готова плакать и смеяться. Тамар снова ожила… потому что Бартли вернулся.
Она боялась ездить на прогулку по вересковой пустоши, чтобы не встретить его. Слишком много воспоминаний роилось в ее памяти. Она осмеливалась говорить с ним лишь в присутствии других. Каждый раз, встречаясь с ним, она видела, как мало он изменился. Он, как и прежде, бросал на нее насмешливые взгляды. Тамар видела, как его глаза становились жгуче яркими, когда он смотрел на нее, и презрительную ненависть, обращенную к Хьюмилити. «Однажды, — думала она, — он придет ко мне с предложением: „Если вы не… то я…“ Да, он очень мало изменился.