Неожиданно на помощь пришел Коробов. Он всегда отличался тем, что имел свое собственное мнение, не опасался его обнародовать.
– Я давно за Скорым косяки стал замечать. – Он сплюнул. – Сколько он от Бобра получал, кто-нибудь знает? – Выдержав паузу и не дождавшись ответа, усмехнулся: – То-то же.
Воспрянув духом, Лучок вновь перехватил инициативу разговора:
– В общем, Скорый решил пошантажировать Бобра по поводу того, как на самом деле Пешехон умер. И насчет его подстилки, Ольги, тоже намекнул.
– Да ты че?! – не поверил своим ушам Витас. – Он же…
– Он даже доктора предупредил как основного свидетеля. Бобер его на Ясную определил, а они вместе с этим лепилой оттуда чухнули.
– Странно. – Пасик почесал лоб. – А почему Бобер сам с ним счеты решил свести, нам ничего не сказал?
– Он меня попросил его туда отправить. Вас побоялся, думал, может, вы заодно со Скорым.
– А ты сейчас не боишься?
– Нет. – Лучок улыбнулся. – Скорый исчез ночью. Если бы вы были с ним заодно, то я бы это уже понял.
– И что теперь? – Пасесеев вопросительно уставился на Лучка.
– Надо найти доктора, – пожал плечами Лучок. – Со Скорым, Бобер сказал, сам разберется.
* * *
Сергей Волынкин, имеющий в узком кругу прозвище Волына, недолго ломал голову над тем, как выполнить приказ Бобра. Бывший омоновец, он не понаслышке знал, как затыкаются рты в учреждениях, подобных тому, в котором находился Скорый.
Немного поразмыслив, кого взять себе в помощники, он остановился на самом молодом сотруднике охраны Максиме Обухове. Этому невысокому и чрезвычайно подвижному пареньку, своему соседу по дому, он помог устроиться на работу еще при Пешехонове.
Тот согласился составить ему компанию. Однако выбор Волыны был отнюдь не из-за того, что тот чувствовал себя обязанным ему. Просто из всей оравы охранников «Нефптона» Обух единственный не наводил ужаса на окружающих своей внешностью и выглядел вполне обыкновенно, в отличие от накачанных мордоворотов с узкими лбами и неприятным характерным взглядом.
Для начала они направились по тому адресу, где под утро обнаружили пьяного Скоробогатого.
Въехав во двор панельной пятиэтажки и выйдя из машины, Волынкин огляделся.
Двор как двор. Судя по описаниям, Вадима обнаружили у первого подъезда, лежащим прямо на земле.
Желание проявить себя и оправдать доверие нового директора стимулировало и без того богатую фантазию Сергея.
Он вошел в подъезд и не спеша поднялся на пятый этаж, осматривая на каждом этаже двери квартир. Наверху он наконец нашел то, что искал. Дверь со стертой до деревянного основания краской, в нескольких местах пробитая и залатанная фанерой, с прибитым вместо ручки куском ремня.