— Этот парик немного сбил меня с толку, но теперь, когда я чувствую запах вашей розовой воды, я знаю, что мы встречались, миледи, — прошептал он, обнимая ее за талию и начиная тур вальса.
Амбер не ответила, лишь, словно невзначай, оглядела зал и спросила:
— Где же ваша баронесса?
Роберт улыбнулся:
— Так вы признаете, что мы встречались? Что же касается упомянутой вами дамы, то она отправилась домой.
— Вы же понимаете, что до нее дойдут слухи.
Он пожал плечами:
— Возможно, но, насколько мне помнится, вы моя кузина из Кента, так что, пригласив вас на танец, я не выхожу за рамки приличий, тем более что ваш траур, как я понимаю, закончился.
— Но только один танец. Не хотелось бы давать повода для сплетен, — ответила Амбер, принимая его шутливый тон.
— Думаете, герцогиня заставит нас пойти к алтарю, если мы станцуем еще один танец?
— Нет, она просто велит вышвырнуть меня отсюда, если вдруг узнает, кто я такая.
— Если ее светлость узнает, кто вы, ей удастся узнать о вас больше, чем мне.
Игнорируя его колкое замечание, Амбер сказала:
— Ваши друзья в парламенте будут шокированы.
— Те, кто посещает подобные званые вечера, не числятся в списке святых.
— Значит, вас тоже можно не искать в этих списках? Я должна испытывать чувство вины?
— Никоим образом. Я никогда не относил себя к их числу, а сюда я пришел, чтобы обсудить с лордом Тревингом и сэром Филиппом Риджвеем предложения мистера Пила. Я закончил переговоры, но разве мог я устоять перед возможностью узнать о вас больше?
— Вы знаете, где мы встречались, милорд. Этого достаточно, — ответила Амбер и, чтобы избежать наводящих вопросов о своем прошлом, спросила: — Интересно, где такой серьезный политический деятель мог научиться так танцевать?
Она почувствовала, как Роберт напрягся перед ответом.
— Я научился танцевать, чтобы сделать приятное своей жене, ныне покойной.
Его голос вдруг стал сухим и бесцветным.
Только Габи знала о Кределии, поэтому Амбер сказала:
— Мне очень жаль, милорд. Прошу прощения, что невольно напомнила вам о столь печальном событии.
— Это было очень давно, — задумчиво ответил Роберт, вдруг осознав, что воспоминания о его покойной жене больше не ранят его.
Может, это оттого, что он открыл свою душу Габи?
Но сейчас он держит в объятиях Фантазию, а не Габи, напомнил себе Роберт. Однако мысль о некоторой связи между ними все отчетливее звучала в голове. Он полностью окунулся в танец, желая лишь одного — закрыть глаза и кружиться в бесконечном вальсе, обнимая эту таинственную женщину. Но в переполненном зале, под бдительными взорами сотен глаз, это было совершенно невозможно.