Маркиз повернулся спиной к Халлу; поглаживая подбородок, он раздумывал, что делать дальше. Стрелять в сыщика, сидя верхом на лошади, — это было вполне в духе этой дерзкой девчонки. Безусловно, его совершенно непредсказуемая женушка заслуживает самого сурового наказания.
Тут ему в голову пришла мысль.
— Коль скоро она вне стен своего грязного борделя встречается с каким-то мужчиной, то, может, стоит использовать этого денди в качестве приманки? Ты разузнал, кто он такой?
— К сожалению, нет, сэр.
Халл не стал говорить, что даже не видел этого человека, и знает о спутнике мадам только со слов Крессуэла, который во время перевязки в подробностях рассказал ему о происшествии. Увидев, как еще больше помрачнело лицо маркиза, он быстро добавил:
— Но я выясню, кто он такой. Кресси у меня в долгу. А он все-таки сыщик и, значит, сможет это выяснить.
— Так позаботься об этом, и побыстрее!
Халлу оставалось лишь молиться, чтобы Алан Крессуэл выжил, несмотря на ужасную рану, которую оставила в его боку пуля. Мертвые долги не возвращают, с сожалением думал он.
Амбер никогда не видела Грейс такой взвинченной. В то утро, стараясь не думать о Баррингтоне, она работала с бухгалтерскими книгами заведения. Через некоторое время в кабинет вошла ее наставница, неся поднос с кофе, свежеиспеченными лепешками и вазочкой великолепного клубничного джема. С радостью оторвавшись от книг и убрав чернильницу, Амбер наблюдала за Грейс, которая, поставив поднос на маленький столику окна, наливала в изящные чашки крепкий ароматный напиток.
Амбер знала, что Грейс предпочитает чай, и уже хотела спросить, почему все-таки кофе, но потом решила, что разумнее будет подождать и выяснить, чего хочет подруга. Сделав глоток, она блаженно улыбнулась:
— Божественно. Спасибо.
Грейс с сомнением посмотрела на кофе, потом, стараясь не морщиться, решительно пригубила напиток.
— Перекуси, — предложила она подруге, — вот джем, вот лепешки. Надеюсь, они не остыли?
Амбер вздохнула:
— Грейс, дорогая, мне почему-то кажется, что тебя беспокоит что-то более важное, чем остывшие лепешки.
«Господи, только бы она не стала спрашивать о Робе!»
— Боюсь, ты права, — призналась Грейс, отставляя чашку в сторону. — Ты не должна чувствовать себя обязанной… но ты же знаешь, как относится мой дорогой Берли к этой «бриллиантовой когорте».
Амбер улыбнулась:
— Да, припоминаю, он пару раз высказывался в их адрес.
Ворчливый и довольно неприветливый баронет предпочитал жить в своем беспорядочно спланированном поместье. Он был истинным фермером и с большим удовольствием занимался разведением лошадей. Фрак, накрахмаленный галстук и обтягивающие бриджи были для него страшнее средневековых орудий пытки. Берли Чипперфилд лучше всего чувствовал себя в просторной рабочей одежде, любимых сапогах с широкими квадратными носами и длинном пестром шарфе, которым было так удобно вытирать с лица пот.