— Я тебя люблю, Минерва! — сказал он. — Ты так похожа на маму! Именно это она бы и сказала.
— Тогда, пожалуйста, Тони, не будь таким несчастным, — попросила Минерва. — Если. ты вспомнишь историю рода Линвудов, то обнаружишь, что нам часто приходилось сражаться за то, чего мы хотели, но семья всегда выживала. Выживем и мы.
Не находя слов, Тони положил руки на плечи Минерве и обнял ее.
— Ты просто замечательная! — воскликнул он. — Я буду молиться, как ты говоришь, чтобы Господь послал нам совет и помог справиться с этой проблемой.
— Мы справимся… обязательно справимся! — горячо подтвердила Минерва. — Но… прошу тебя, Тони… не играй больше.
— Может, я и дурак, но не законченный идиот! — ответил брат.
— Просто я думаю, что, если тебя снова пригласят сыграть, а ты наберешься храбрости отказаться, тебя будут не презирать, а уважать.
— Может, ты и права, — задумчиво произнес Тони. — С другой стороны, гости графа чертовски богаты и просто не могут себе представить, каково это — быть бедным, когда у них самих карманы трещат от золота.
— Понимаю, — произнесла Минерва.
Тони крепче обнял ее за плечи.
— Ты экономила на всем, а я только прожигал эти деньги в Лондоне, — покаянно сказал он. — Теперь мне так стыдно! Я чувствую себя таким подлецом!
— А вот это уже лишнее, — заметила Минерва. — Выше голову! Вспомни, как вели себя Линвуды, когда видели на горизонте паруса датчан и знали, что им нужно сражаться.
Тони издал смешок, больше похожий на всхлип. Потом он поцеловал Минерву в щеку и пошел к двери.
— Я возвращаюсь, — сказал он.
— А ты не уедешь в Лондон, не… не предупредив меня? — спросила Минерва.
— Конечно, нет, — ответил брат. — После того что ты сказала, я уже совсем не так испуган, как был. Бог видит, что у меня нет причин для веселья, но ты, Минерва, ты смогла представить вещи в гораздо менее мрачном свете.
Тони вышел в холл, и сестра последовала за ним. Надевая шляпу, он сказал:
— Мне так жаль… так жаль!
— Все в порядке, дорогой, — быстро ответила Минерва.
Она поцеловала его и, когда он пошел прочь, заметила боль в его глазах.
Тони сбежал по ступеням, отвязал поводья от коновязи и взлетел в седло.
Помахав сестре, стоявшей на верхних ступенях лестницы, он поскакал по дорожке.
Минерва смотрела вслед брату до тех пор, пока он не скрылся из виду.
Затем она вернулась в дом, чувствуя себя щепкой, которую бурное море швыряет из стороны в сторону. Ей едва хватило сил, чтобы добраться до дивана в гостиной. Наконец она опустилась на него и закрыла лицо руками.
На какое-то мгновение мозг отказался служить ей; все только что услышанное казалось невероятным и невозможным.