— Вы так умны! — негромко произнесла она. Даже легкий акцент в ее речи нес в себе частицу пылавшего в ней пламени.
Граф настоял на том, чтобы прокатиться в ожидавшем их фаэтоне, но поездка получилась недолгой.
Они уехали без грума, и слова, которые Изабелла шептала графу, пока фаэтон проезжал под деревьями, заставляли его желать возвращения не меньше нее.
Наконец фаэтон вернулся к замку, и граф с маркизой рука об руку поднялись по лестнице.
Идти в спальню Изабеллы было бы ошибкой, потому что там им могла помешать горничная, и граф отвел ее к себе в комнату.
Маркизе уже приходилось бывать там, и она помнила роскошную кровать красного бархата с серебряной раковиной в изголовье.
Будучи испанкой, Изабелла любила яркие цвета, и красный бархат невероятно возбуждал ее.
С несколько циничной усмешкой граф подумал, что даже Венера, изображенная на-гобелене, не могла бы более пылко отдаваться Адонису.
День уже близился к вечеру, когда граф лениво вспомнил, что вскоре должны вернуться гости, а значит, Изабелле придется спуститься вниз.
Все присутствующие знали все обо всех, но все же граф настаивал на соблюдении приличий в присутствии слуг, хоть порой это было довольно затруднительно.
Он вовсе не стыдился своего поведения. В конце концов, это касалось только его одного.
Дело было в том, что все приглашенные дамы имели мужей. Было бы весьма неприятно, если бы мужья, люди весьма самолюбивые, почувствовали, что их чести нанесен ущерб.
Граница между дозволенным и недозволенным замужней женщине в высшем свете была весьма определенной.
Считалось, что после нескольких лет супружеской жизни и рождения наследника или наследницы муж не должен был обращать внимания на любовные приключения супруги, которые не получали слишком большой огласки.
Впрочем, после воцарения короля Вильгельма положение усложнилось.
Его брат, Георг IV, создал прецедент, заставив принимать в обществе свою любовницу. Некоторые джентльмены из его окружения последовали его примеру.
Женой короля Вильгельма стала чопорная и полная достоинства королева Аделаида, убедившая мужа ввести при дворе жесткую экономию.
Кроме того, она сделала значительно строже правила поведения придворных, фрейлин и прочих приближенных к трону людей.
— В этом Букингемском дворце теперь так чертовски скучно, что я с трудом могу дождаться конца своего дежурства, — признался графу один из придворных.
Сам граф избежал подобной участи, неизменно отказываясь от предлагаемых ему должностей. Кроме того, он старался держаться в стороне от царствующих особ.
Граф владел домом в Ньюмаркете, где ездил на своих лошадях, и еще одним в Хертфордшире.