— Какие у него основания говорить так? — сердито воскликнула Хиона.
— Как ты знаешь, Славония лежит к югу от Албании и Сербии, а с другой стороны ее охватывает Македония. На границах, по словам его превосходительства, там всегда неспокойно. Тебя встретит большой эскорт, чтобы проводить до столицы, но возникнут всякие трудности, если тот же эскорт должен будет сопровождать до границы меня после окончания торжества.
Она увидела, что ее дочь этот довод не убедил, и продолжала!
— К тому же посол сказал, что ее величество предоставила военный корабль, чтобы он отвез тебя в Славонию, что очень милостиво с ее стороны, но она не хочет, чтобы он ждал в порту моего возвращения из столицы.
— Мама, по-моему, это мерзко! — воскликнула Хиона. — Я не хочу ехать без вас.
— Знаю, любовь моя, но ты будешь окружена заботами. Супруга сэра Эдварда леди Боуден будет сопровождать тебя, ну, и конечно, с тобой будет славонский посол.
— Но так же нельзя… я знаю, что не должна ехать одна… — сказала Хиона с тоской. — Я думала, что вы будете со мной, мама.
— Я ничего другого и не хотела бы, любовь моя, — сказала принцесса. — Я пыталась, но мне так и не удалось убедить их, что ты еще слишком молода, чтобы поехать туда одной.
Она была так удручена, что Хиона больше не стала ничего ей говорить. Но с Хлорис она дала волю своему гневу:
— Как все это отвратительно! У королевы нет права выбрасывать меня из Англии на военном корабле, в сущности, совершенно одну, чтобы я сама, без чьей-либо поддержки, осваивалась в незнакомой стране!
— Мне так грустно, милочка! — сказала Хлорке. — Я знаю, какой несчастной чувствовала бы себя на твоем месте. Но сэр Эдвард и леди Боуден англичане и, конечно, позаботятся о тебе.
— Еще бы! — сердито сказала Хиона. — Они ведь только о том и думают, как бы угодить королеве!
На этом она оборвала разговор, но ночью долго лежала без сна, думая о том, что в Славонии ей не к кому будет обратиться за помощью, если ей станет невыносимо тяжело.
Ее охватил ужас при мысли, что все, кого она знает и любит, будут отделены от нее сотнями и сотнями миль.
И ведь сама она там никому не нужна — важно лишь, что она англичанка и, как она сама сказала Хлорис, «завернута в Юнион Джек».
Дни пролетали пугающе быстро, и Хиона ловила себя на том, что почти ненавидит красивые платья, которые ее мать покупала на деньги королевы, и изысканнейшее, отделанное кружевами белье, которое разительно отличалось от всего, что ей приходилось носить до сих пор.
Какое значение имеет, как она будет выглядеть, если ее выдают за человека, которого она интересует только в качестве подпорки трона, довольно шаткого, насколько она могла понять, и с которым у нее не могло быть ничего общего?