Он поведал девочкам о героических подвигах, вписанных в историю теми, кто носил это имя.
Рассказывал о той роли, которую они сыграли в сражениях при Аджинкоте и Вочестере.
И о том выдающемся представителе рода Мэнсфордов, что стал одним из генералов герцога Мальборо.
— Папе очень обидно, что у него нет сына, который мог бы стать героем, о каком он рассказывал нам сегодня утром, — обратилась однажды Мена к матери.
— Конечно, любимая, и именно поэтому вы обе обязаны постараться восполнить то, что он не может иметь, отдавая ему как можно больше вашей любви и внимания.
Мена была согласна с матерью, но Алоиз возразила:
— Думаю, что отец должен быть счастлив, что у него есть мы. Ведь мы обе такие красивые!
Она была как раз в том возрасте, когда девушка начинает осознавать свою привлекательность.
И Алоиз понимала, насколько она красива: мальчики в церковном хоре заглядывались на нее, а друзья родителей прерывали беседу, обращая на нее свои восторженные взоры, когда она входила в комнату.
Мена с тоской подумала, что именно красота Алоиз стала причиной, по которой сестра покинула семью и забыла о них.
Сама же Мена была счастлива жить с матерью, которую очень любила.
И все же иногда ей приходило в голову, что было бы совсем неплохо общаться со сверстниками, веселиться, радуясь каждой удачной шутке, и придумывать забавные развлечения.
Ее мать не находила радости ни в чем. После смерти мужа ее словно охватила какая-то апатия, безразличие ко всему, что происходило вокруг.
Мена с отчаянием понимала, что не в силах придумать ничего, что могло— бы принести матери радость и сделать ее хоть чуточку счастливее.
«Вся ее жизнь так зависела от папы, — думала девушка, — что с его смертью она потеряла не только его любовь, заботу и внимание, но и смысл своего существования, не стало того человека, ради которого стоило заботиться о себе и своей внешности».
В свои сорок два года Элизабет Мэнсфорд все еще оставалась очень красивой. А когда отец только женился на ней (Элизабет было тогда столько же лет, сколько сейчас Мене), ее прелестная внешность очаровывала всех.
Где бы ни появлялась молодая пара, юную супругу осыпали комплиментами, а Лайонела поздравляли с удачной женитьбой.
От похвал она словно расцветала еще больше, подобно бутону розы, распускающемуся под лучами солнца.
«Вот-вот, — думала Мена, приближаясь к дому, — мама совеем как цветок».
Элизабет Мэнсфорд была причудливым цветком, угасавшим без внимания и интереса к себе.
«Теперь, когда мы уже сняли траур, — решила Мена, — нам, наверное, следует организовать у себя прием».