— Изначальное чувство! — презрительно фыркает Олег. — Старички! Это не вы, это природа вами пренебрегает. — Олег поводит плечами, делает глубокий вдох. — Да посмотрите вы, луна какая! Совершенно сумасшедшая луна!
Прошлым летом Андрей грозился приехать ко мне, а потом неожиданно прислал письмо с Курил.
«Живу на острове Кунашир, — писал он, — на берегу залива Измены. Глупая многозначительность! (Это по поводу предполагавшегося заезда к тебе.) Был на Сахалине, и он меня ничем не поразил. Обещали тут некий гигантизм в природе, но мною в этом плане замечены пока только гигантского размера пирожки с капустой и таковые же цены. Ну еще несколько экзотических слов да пресловутая черемша, которую я, наверное, смог бы отведать и у тебя в гостях. Честное слово, дома экзотики в сто раз больше. А острова? Как водится, «вставали из моря». Короче, я еще раз убедился, что всю эту природу создал сентиментальный старикан Бог, чтобы, когда его попросят на пенсию, можно было рассматривать открыточки, покрытые голубым глянцем. И мы, дурачишки, туда же! А чего глаза пялить? Наши открыточки в нас самих...»
Андрея, конечно, легко поймать на слове: чего, мол, тогда тебе дома не сидится. Но я его понимаю. Он усвоил этот насмешливый тон из чувства самосохранения — боялся проглядеть, не увидеть с в о е. Слишком острым, слишком заинтересованным было его отношение к тому, что мы называем пейзажем. Он опасался шаблонных эмоций, лирических излияний; восторгов. Всюду ему мерещилась «литература». В самом деле, ведь захватанными бывают не только вещи, но и ландшафты, которые нам как будто не принадлежат. Мне хочется увидеть землю такой, сказал Андрей однажды, какой видели ее в те времена, когда она была еще новой.
Олег с Сережей разглядывают звездное небо. Говорят они тихо, голоса их едва слышны.
— Полярная звезда? — спрашивает Олег. — А чего ее искать. Видишь, как шпарит! А вот Дракон. Поднял шею. Ты его, наверное, не видишь.
— Я шею не вижу, — смеется Сережа.
— Большая Медведица! Ее-то, надеюсь, ты знаешь?
— Нашел, — отвечает Сережа. — Ковш с ручкой.
— Гомер увидел в рисунке звезд колесницу.
— У в и д е л?
— Так во всяком случае ему представлялось.
— Но ведь он все что угодно мог представить.
— Как сказать... Немцы, например, называли это созвездие Большой телегой, а украинцы — Звездным Возом...
Странно звучат знакомые голоса в темноте.
— Вспомнил, Олег! Звездный Воз дорогу кажет в поднебесье чистом...
Короткий смешок, пауза, быстрый взволнованный шепот Олега:
— Красноватая такая звезда. Вот сюда, по крутой дуге из ручки ковша. Арктур. Альфа Волопаса.