— Да, — сказал он, лихорадочно расстегивая «молнию», и прислонил ее к стене. На мгновение он уставился на ее полуоткрытые губы, перевел взгляд на огромные, потемневшие глаза, а затем вонзился в нее так глубоко, что его вздох удовлетворения превратился в прерывистый и почти беспомощный стон.
Не было времени ни на раздумья, ни на разговоры, ни на возражения, даже на поцелуи. Для Наташи все закончилось так скоро и неожиданно, что она почувствовала себя почти обманутой. Словно он лишил ее чего-то, и она никак не могла понять, чего именно. И большое тело Рафаэля конвульсивно содрогнулось внутри нее почти сразу же, и он стиснул ее в объятиях, бормоча что-то по-итальянски.
Она дождалась, когда он затихнет, а затем слабо толкнула его в грудь, ужаснувшись, насколько чисто физическим был этот акт. Ее сердце упало от отчаяния. Он использовал ее, использовал ее тело, просто чтобы удовлетворить свои потребности. И ты использовала его, язвительно напомнил ей внутренний голос, и она непроизвольно вздрогнула.
— Таша? — Дыхание Рафаэля стало ровнее, но глаза были встревоженными, поскольку то, что произошло минуту назад, застигло его врасплох. — Ты в порядке?
Она была далеко не в порядке. Ей было очень больно и обидно. Но синьор никогда об этом не узнает.
— Да, а почему бы и нет? — Она широко раскрыла глаза. — А теперь я хочу поехать в аэропорт и сесть на самолет.
Рафаэль нахмурился и, зевнув, подумал, что постель сейчас была бы гораздо предпочтительнее.
— Я думал, мы собираемся отложить полет?
— Но в этом нет необходимости. Больше нет. — Она отошла от него.
— О чем ты говоришь?
Сделай это, велела она себе. Выскажи все свои худшие страхи, и тогда они не будут иметь над тобой власти.
— Ну, мы ведь только что удовлетворили свои потребности, не так ли? Значит, можем ехать прямо сейчас. Если, конечно, ты не планируешь провести еще парочку раундов до отъезда.
— Раундов? Мы же говорим не о боксерском матче! — вспылил он. — Зачем же так грубо?
Она потрясенно уставилась на него.
— Ради бога, Рафаэль, нет смысла приукрашивать факты, чтобы сделать их более приятными! Ведь в этом и состояла основная цель этого уикенда, не так ли? Секс, основной человеческий инстинкт, который мы оба удовлетворили.
— Почему ты вдруг так заговорила! — возмутился он.
Потому что она вдруг пришла в чувство.
— Потому что это правда, и ты это знаешь! — И Наташа отвернулась от него и убежала в свою гардеробную, пока он снова не дотронулся до нее.
За прошедшие годы она научилась любить его — это подкралось к ней как-то почти незаметно — и теперь понимала, что ей придется разучиться. Потому что для Рафаэля она всего лишь человек, который может быть ему полезен. Она способна исполнять множество ролей, от бессловесной, послушной экономки до пылкой, удобной любовницы.