- Слушай, хлопец, - сказал Микола, - конь, видишь, живой еще. Пристрели его. Чего зря мучается.
Услышав его голос, конь приподнял голову, глянул на них, и были в его глазах такие тоска и отчаяние, такая немая мольба о помощи, что хотелось завыть. В лошадином зрачке Богушевич увидел свое отражение: боже, до чего он жалкий, уродливый.
- Пристрели коня, а, - снова попросил Микола.
- А ты? - спросил Богушевич и двинулся обратно.
- Не могу взять такой грех на душу, - говорил, идя рядом, Микола. Конь же. Все понимает, только сказать не может.
Из принесенного оружия Микола оставил себе ружье и патроны, саблю отдал бойцу, у которого была пика.
В этот момент кто-то из тех, кто стоял на опушке, крикнул:
- Конники! Вон там!
Все обернулись на крик. Слева, выше затона, и справа, в полуверсте от мельницы, реку переезжала вброд конница, две колонны; в первой полсотни всадников, во второй - столько же. Речка в тех местах неглубокая, с пологими берегами, вода едва доходила лошадям до живота.
- Это они хотят нас с двух сторон окружить, - сказал Микола. - Братки, куда ж нам теперь?
- Без паники! - крикнул Лемжа. - Слушай мою команду! - Он вышел на свободное пространство так, чтобы его видели, расстегнул сюртук, достал из-за пояса пистолет, старался казаться спокойным и твердым, но все заметили, что напуган он не меньше остальных. - Слушай мою команду! повторил он тише и торопливей. - Они нас обходят, в кольцо взять хотят и прочесать лес. А мы увернемся, мы - туда, - махнул он в сторону хутора. - В тот лес.
- Куда? По плотине? Увидят, - заговорили повстанцы.
- Не по плотине. По берегу, ниже мельницы. Спокойно, за мной.
Лемжа решил, что, пока конники успеют окружить лес, повстанцы проскочат на другую сторону затона.
Двигались где бегом, где рысцой. От конников слева их теперь загораживала плотина, справа - молодой сосняк, подступавший к самой воде. Они бежали по берегу, и какое-то время этот небольшой лесок их прикрывал. Мельница осталась позади, и можно было бы переходить реку, да впереди еще был открытый луг и лишь потом кусты и спасительный лес возле хутора. Подошли к самой опушке сосняка и увидели, что от переправы к ним скачет группа конников, отделившаяся от основной колонны.
- Ну, чего они сюда?! - крикнул Лемжа.
Весь план отступления был нарушен: когда повстанцы побегут по лугу, конники сразу же заметят их.
- Похоже, что мы в западне, - сказал себе Богушевич. Справа, с другой стороны сосняка, он увидел конское кладбище и того коня, которого привел сюда крестьянин.
- Ну что, - сказал один из повстанцев, подходя к Лемже. - Постреляли? Порадовались? А теперь?