— У Маяковского в «Мистерии-Буфф» сказано иначе:
«А если
гора не идет к Магомету,
то и черт с ней».
— Кобадзе появился в то время, — продолжала Люся, не замечая моей реплики, — когда я уже решила уволиться и даже заявление написала. Я вдруг поняла: от этого все равно не убежишь.
Люся вдруг спохватилась и замолчала на полуслове. Она, видимо, посчитала, что слишком разоткровенничалась.
— Прости меня, — я взял Люсину руку. — И большое тебе спасибо за все, за все.
— Есть и еще причина, — сказала она, помолчав. — Здесь неинтересная работа. А мне хочется продолжить учебу в ординатуре.
За разговорами мы и не заметили, как заняли столики вокруг нас, а на эстраде появились музыканты.
Они завели тягучую грустную мелодию и при этом безбожно фальшивили. Люся поморщилась:
— Не переношу ресторанной музыки. Да и душно стало.
Мы рассчитались с официантом, оделись и вышли на крыльцо.
На дворе еще шел снег, мягкий, пушистый. Белые хлопья парашютиками падали к земле. Казалось, с неба спускался воздушный десант. И ночь обещала быть такой же снежной, потому что темневший вдали восток был обложен тяжелыми низкими тучами.
— Пойдем пешком, — предложил я. Люся посмотрела на часы.
— Пойдем, а то я совсем опьянела. Только побыстрее, — она сбежала с крыльца. — Сегодня мне на дежурство.
— Сегодня можно и не ходить, — я взял Люсю под руку. — Все равно увольняешься.
Люся засмеялась.
— Какой ты еще ребенок! — Она оглянулась и поцеловала меня в щеку. — В нашем положении надо быть серьезнее.
— Но ведь нельзя допустить, чтобы мы сейчас расстались.
— Ну правильно. Мы еще побродим по парку. Потом ты меня проводишь в больницу, а сам пойдешь к нам и все объяснишь бабушке. Это тебе за то, чтобы не обманывал бедных девушек.
— А если она меня палкой?
— И это может быть.
Люся подбежала к стоявшей на пригорке рябине.
Кругом было бело, стояли голые деревья, заваленные снегом, и вдруг эти гроздья огненно-красной рябины.
— Как чудесно! — Изогнувшись, Люся стала срывать губами переспелые ягоды.
Я мог любоваться ею сколько угодно.
— Но ведь ты могла и заболеть… — ухватился я еще за одну мысль, не представляя, как смогу расстаться с Люсей.
— Верно. Воспалением хитрости. Но я не заболела. Согласись, что сегодняшний день не очень подходящ для таких болезней.
Ее слова заставили меня покраснеть.
— Это точно. Мы не должны обманывать — ни себя, ни других.
— Будем всегда говорить друг другу только правду, какой бы она ни была.
Когда подходили к Люсиной больнице, начало смеркаться. Над лесом, за который обычно прячется на ночь солнце, очистилась узенькая полоска, и оттуда хлынули целыми пучками его живительные лучи. Они в одно мгновение преобразили все вокруг. Пронизанные солнцем снежинки на фоне темнеющего неба казались огненными искрами, точно там, в вышине, что-то загорелось и вот следы пожара медленно падают на белую землю.