— Это, наверно, в музей надо… — осторожно сказал Ваня.
— А вот фиг им! У них там места нет. Засунут куда — нибудь в подвал… А этот рисунок резьбы у мастера был самый любимый. Называется «Повилика»…
— Как?! — тонко спросил Ваня.
— Повилика… Цветок такой. Не слыхал?
Ваня ладонью осторожненько провел по деревянным колокольчикам. Потом тронул колючий лепесток щекой. Путаница мыслей, загадок и догадок снова смешалась с мотивом «Стальной волосок». «И надо уезжать, да?..» Он глянул на удивленного Квакера, сказал виновато:
— Будто родственника встретил… У меня фамилия такая: Повилика…
Он не успел больше ничего сказать. А Квакер, видимо, не успел удивиться. Матуба прыгнул к верстаку и поставил на него передние лапы. Над ним, в крыше, разошлись доски. В широкую щель увесисто упал на верстак Тростик.
1
Он упал и, не вставая, обнял пса за шею.
— Матубушка, не рычи! Они все — свои!..
«Свои» падали через щель следом за Тростиком. Первой — Лорка во вздувшемся, как пестрый парашют, сарафанчике. Затем — с деловитостью бывалых десантников — Федя, Андрюшка и Никель. Потом, изящно свесив ноги в дырявых кроссовках, — Лика. И… наконец — Тимофей Бруклин в камуфляжных штанах до колен и белой рубашечке концертного фасона. Прыгая с верстака на пол, он светски подал руку Анжелике (та хлопнула его по пальцам).
Остальные тоже прыгали на пол. И вставали по сторонам от Вани. Только Тростик продолжал сидеть и обнимать Матубу. Матуба не пытался освободиться, махал хвостом. Он не удивлялся вторжению. Видимо, потому, что не удивлялся Квакер. Стоял, скрестив руки, и наблюдал за налетчиками со своей лягушачьей улыбкой. Потом сказал:
— Но комбатант…
— Чего? — удивился Федя.
— Говорит, что он — невоюющая личность, — разъяснил Тимофей Бруклин.
— Да, мы помирились, — сказал Ваня.
— Как «после пушки»? — понятливо спросил Тростик и наконец отпустил Матубу.
— Нет, насовсем, — сказал Ваня с горькой ноткой. Потому что сколько этого «насовсем» еще оставалось у него?
Лорка оказалась с ним рядом. Взяла за рукав, встала на цыпочки, щекочуще шепнула в щеку:
— Вань, ты, что ли, правда решил уехать?
«Господи, а что делать — то?»
— А что делать — то? — сказал он, кашляя, чтобы не разреветься.
Что делать — лучше всех знала Лика. Протянула Ване свой мобильник и велела вполголоса:
— Позвони Ларисе Олеговне… балда.
— Зачем?
— Еще раз балда. Если ты поругался с неродным дедом, зачем доводить до инфаркта родную бабушку? Она обзванивает всех мальчишек и девчонок: куда сбежал любимый внук? Ты знаешь, что у нее повышенное давление?