- Прадеды, как мне поступить со штанишником?
Раздался звук, будто сам лес задержал дыхание, и Прадеды ответили:
- ОН НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ! НАРОД ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ!
Это мало помогло, так что он просто оттащил тело поглубже в лес, преследуемый очень целеустремлённой армией маленьких крабов. Они многие годы питались лишь фигами и птичьим помётом. "Мы не жаловались, - как бы говорили они всем своим видом. – Мы вели себя, как хорошие маленькие крабы! А теперь нам пора получить свою награду".
Ещё один штанишник обнаружился дальше по просеке. Тут уж Мау не стал раздумывать, а просто отволок его поглубже в спутанный подлесок. Это было лучшее, что он мог сделать. Слишком часто в последнее время он ходил по следам Локачи. Может, крабы заберут душу человека обратно в его штанишный мир, Мау сейчас просто некогда было размышлять об этом.
"Что-то пришло из моря на гребне волны, - подумал он. – Что-то большое. Больше, чем парусный крокодил[2], больше, чем боевое каноэ, больше даже, чем... кит? Да, возможно, это кит. Почему бы и нет? Волна зашвырнула огромные валуны далеко на берег, кит тоже не смог бы противиться ей. Точно, кит, наверняка. Он повалил лес вокруг своим огромным хвостом, а потом погиб под собственным весом". Или, может, это был один из очень больших океанических кальмаров, или очень-очень большая акула.
Надо было убедиться. Надо было проверить. Он осмотрелся и подумал: "Да, но не в темноте. Не в сумерках". Утром он вернётся сюда с оружием. А тварь, возможно, к утру сдохнет.
Он подобрал пару оставленных чудовищем камней и убежал.
Ночь накрыла джунгли. Птицы уснули, проснулись летучие мыши. На небе появились несколько звёзд.
А в конце просеки, в лабиринте сломанных стволов, что-то всхлипывало, всю ночь.
Мау проснулся рано. На круглой металлической штуке не появилось новых плодов, зато рядом сидела птица-прадед и смотрела на него с надеждой – вдруг он умер? Убедившись в обратном, она вздохнула и вперевалку побрела прочь.
"Огонь, – подумал Мау. – Надо разжечь огонь. Для этого мне нужна гнилая пыль". Его кисет с пылью волна превратила в мокрое месиво, но её всегда можно было раздобыть в Верхнем лесу.
Он был голоден, но огонь прежде всего. Без огня и копья, даже не надейся стать мужчиной, разве не так?
Он потратил немало времени, колотя металлическую штуку между двумя найденными в Нижнем лесу камнями, и, в конце концов, у него в руках оказался кусок металла, изрядно погнутый, зато очень острый. Хорошее начало. Потом он обколол один камень при помощи другого, так что получилась бороздка, в которую он вставил палку, и примотал её тонковьюном. Один конец гнутой железки он тоже обмотал вьюном, так что у его нового ножа появилась удобная рукоятка.