Когда поднялось солнце, поднялся и Мау, он держал в руках свою новую дубину и свой новый нож.
Да! Может, это были неуклюжие орудия, которые настоящий мужчина с презрением выбросил бы прочь, но с их помощью Мау мог убивать. А разве не это значит – быть мужчиной?
Птица-прадед всё ещё следила за ним с безопасного расстояния, но когда увидела выражение на его лице, поспешно отбежала в сторону и тяжело поднялась в воздух.
Солнце припекало, и Мау направился в Верхний лес, на ходу вспоминая, когда же он в последний раз ел? Это совершенно точно было манго, но вот когда? Трудно припомнить. Остров Мальчиков оказался где-то страшно далеко, во времени и пространстве. Он исчез. Всё исчезло. Народ исчез. Люди, хижины, каноэ были сметены прочь. Они остались только у него в голове, как сны, скрытые за серой стеной...
Он попытался остановить свою мысль, но серая стена рухнула, и весь ужас, вся смерть, вся тьма хлынули в него. Они заполнили его голову и жужжали в воздухе, словно рой насекомых. Все образы, которые он прятал от самого себя, все звуки, все запахи вдруг подкрались и выскользнули из его памяти.
И он понял. Полный людей остров не может умереть. А вот мальчик – может. Да, вот оно! Теперь всё ясно! Он умер! И его дух вернулся домой, но не может выбраться из мира духов! Он стал привидением. А его тело осталось там, на острове Мальчиков, да! И не было никакой волны, это был просто Локача, который пришёл за ним. Вот теперь всё сошлось. Он умер на острове, где некому было опустить его в тёмные воды, и превратился в привидение, блуждающий дух, а люди все живы, они вокруг, в своей стране живых.
Мау решил, что это даже неплохо. Худшее уже позади. Он не сможет снова встретиться со своей семьёй, потому что они, как и все, развешивают вокруг хижины мешочки с травами от привидений, но он, по крайней мере, будет знать, что они живы.
Мир затаил дыхание.
- ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОСТАВИЛ НА МЕСТО БОЖЬИ ЯКОРЯ? ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОЁШЬ ПЕСНОПЕНИЯ? ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ВОССТАНОВИЛ НАРОД?
Перед мысленным взором Мау возникла долина, в которой гнездятся птицы-прадеды. Ну ладно, на этот раз они ему хотя бы поверят.
- Я умер, Прадеды.
- УМЕР? ЧУШЬ! ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИЛ СМЕРТИ!
Острая боль пронзила левую ногу Мау. Он закричал, и прочь поспешно отбежала птица-прадед, которая тоже решила, что он мёртв, и для проверки клюнула его в ногу. Впрочем, она не стала уходить далеко, в надежде, что всё-таки он умрёт. Судя по опыту прадеда, умирали решительно все, если подождать достаточно долго.
"Ну ладно, не умер, - подумал Мау, поднимаясь на ноги. – Но устал смертельно". Сон, полный страшных видений, не освежал. Он был, словно еда из пепла. Мау был нужен огонь и настоящая пища. Все знают, что плохие сны приходят на пустой желудок. Мау больше не хотел видеть эти сны. Они были о тёмных водах, и что-то гналось за ним.