— Вы играли с нами, как с дурачками.
— Не совсем. Я просто играл с вами. Шел у вас в кильватере. Вы же сверхдержава, поэтому за вами тянется такой мощный кильватерный след, даже тогда, когда вы думаете, что играете тихо и по-умному. Иногда, если повезет, мы можем пристроиться за вами и поймать волну.
— А звонок Сулеймана, который мы перехватили? И текстовое сообщение для меня на его мобильный? Это тоже вы сделали?
— Да, боюсь, что так. Нам надо было посильнее дернуть за веревочку, чтобы вывести тебя на эту последнюю встречу. Вы должны были поверить, что ваша глупая игра удалась. У нас в архиве была старая запись перехваченного разговора Сулеймана. Извини, мне было так тяжело от того, что приходилось манипулировать тобой.
Феррис тихо похлопал в ладоши, словно в театре опустился занавес, завершив тем самым спектакль.
— Впечатляет. Сильно. Единственное, чего я не могу вам простить, — это того, что вы манипулировали Алисой. У нее в Иордании была настоящая жизнь. Она полюбила Амман. А вы это уничтожили. Теперь она никогда не вернется туда. Они будут думать, что она работает на вас.
— Мой дорогой Роджер, в Иордании все работают на меня. Почему с ней должно быть по-другому? Но должен сказать тебе со всей откровенностью, что ты обманываешься, считая, что я подверг ее опасности. Это сделал ты сам. Если бы мы не похитили ее, так сказать, по «программе защиты свидетелей», то люди «Аль-Каеды» могли бы похитить ее сами, по-настоящему. И тебе не следует злиться на меня. Все было в моих руках.
Хани выпустил большое кольцо дыма, но Феррис не смотрел на него.
— Я так боялся за нее, Хани. Я был готов умереть, чтобы спасти ее. И вы это использовали. Вы рассчитывали на это. Иначе ваш план не сработал бы. Вы превратили мою любовь к ней в оружие. Как я могу простить такое?
Хани промолчал. Он посмотрел в окно солнечной комнаты больницы, на голубые воды Средиземного моря, а потом на Ферриса. Впервые в его взгляде, кроме наполнявшей его уверенности, появилось сожаление.
— Мне очень жаль, Роджер. Я рассчитывал на твое благородство, но, по сути, ты сделал то, что должен был сделать любой настоящий мужчина. Я не понимал, как сильно ты любишь ее, пока не пришел к тебе в ее квартиру. Но скажу тебе все по правде. Это лишь заставило меня работать еще тщательнее, чтобы все произошло как надо. Мы следили за тобой все время, каждую минуту. Мы пометили подошвы твоих ботинок специальным порошком, чтобы по твоим следам знать, где ты. Вшили маркеры в шерстяную тужурку, которую дал тебе водитель. На случай, если что-то пойдет не так, мы заручились поддержкой самого президента Сирии.