Маркос подозрительно прищурился.
— Ты и Спиро поймала в свои сети?
— Ничего подобного. До разговора с ним я была даже не уверена, что вы именно те Стефанидесы, которых я ищу.
— И когда же вы с ним разговаривали?
— Вчера в Агринионе, когда отстали от вас с Элеаной.
— После чего ты решила, что самое время подарить мне свою девственность?
— Да нет же! — Клэр видела, к чему он клонит. — То есть не в том смысле. Я начала испытывать… влечение к тебе с самого первого момента, но не могла поддаться ему: а вдруг мы близкие родственники? И если бы Олимпия не шарила по моим вещам, уверяю, ты бы ничего не узнал.
— Ты собиралась уехать, как только вернут из ремонта твою машину?
— Да.
— А тем временем провести ночь-другую в моих объятиях? — Недоверие в его голосе достигло невероятных высот.
Клэр облизнула пересохшие губы, стараясь сохранить ясную голову.
— Боюсь, один раз поддавшись искушению, я бы и вновь не устояла. Но все равно уехала бы, как только смогла. Скажи, зачем бы мне иначе прятать фотографию и свидетельство? Не могла же я рассчитывать на то, что Олимпия станет обыскивать мою комнату!
— Как могу я быть в этом уверен? Как могу я быть уверен хоть в чем-то, что тебя касается? — На суровом лице Маркоса горели черные угли глаз. — И вообще, каковы бы ни были твои намерения изначально, ты не оставила мне выбора. Теперь обязательства удвоились.
Клэр непонимающе уставилась на него.
— Обязательства?
— Мы должны пожениться.
На несколько секунд она окаменела от шока, мысли смешались.
— Это… это просто смешно!
— Я не вижу иного способа сохранить честь, не потеряв всего, чем жила моя семья последние семнадцать лет.
Клэр судорожно пыталась найти веский аргумент против, но ничего не приходило на ум.
— А почему ты сказал, что обязательства удвоились. — поинтересовалась она, желая выгадать время.
— Еще один вопрос чести.
Внезапно до нее дошло. Расширив глаза, она впилась взглядом в его лицо.
— Ты имеешь в виду прошлую ночь? Но ведь я сама так решила.
— Это ничего не меняет. Долг есть долг. — Маркос говорил тихо, но это убеждало в его непреклонности куда больше, чем любой крик. — Приготовления начнутся немедленно.
— Нет! — Клэр почти кричала, сама не своя от злости, вытеснившей все прочие эмоции. — Я вовсе не хочу за тебя замуж! Я, коли на то пошло, вообще замуж не хочу!
В глазах молодого грека не промелькнуло ни искорки облегчения.
— Ты не позволишь мне загладить причиненное тебе зло?
— Да не причинял ты мне никакого зла! — Теперь Клэр уже чуть не плакала. — Послушай, сейчас двадцатый век, а не тринадцатый!