— Может, это и к лучшему, Суппо, — быстро, без деланного удивления согласился дядько. — Но знай, мой друг, что та прекрасная наездница по имени Дульцинея не сможет волновать твою душу долго. Возможно, лишь тело? И то какое-то время.
— Почему вы так думаете?
— Имя, имя Дульцинея всему виной. Оно звучит как благодать, как служба в твоем внутреннем храме. Ее дерзость ожидаема, приятна. Это имя не рвет душу, оно ее греет. И вполне соотносясь с именем Мыкола, абсолютно не подходит к имени Навигатор. Кубань, Аркадия — вот имена, от которых перехватывает в этой местности дух, от этих имен вскипает кровь и разум, от них воспламеняется в патронах порох.
— И вы готовы дать совет, который я, скорее всего не услышу?
— Ты должен стать по-настоящему Мыколой, только и всего, позабыть свое старое имя ради чарующего тебя настоящего, забыть, что ты навигатор, превратиться в комендантора, зятя хозяина коней.
— Спасибо на добром слове, доктор.
— Пожалуйста. Всегда рад.
Лес из акаций, возможно, он всему виной?
— Скажите, а рецепты вы, случайно, не печатными ли буквами выписываете? — помолчав, осмысляя услышанное, задал новый, и как ему показалось, колкий вопрос еще не до конца Мыкола, но уже и не вполне Навигатор.
— Я не сказал тебе ничего такого, чего бы ты не знал. Во всяком случае — не догадывался.
"Гэ-ээ-ээ-ээ-эй! Дульци-неяаа! Гэ-ээ-гэ-эй! Пав-лоо!"
— Слышишь? — без сожаления, но и без спешки переменил тему разговора Пржевальский. — Кажется, это голос хозяина коней? Кажется, это он волнуется в ночи?
В ответ — молчание рядом и далекий дробный топот.
— Ге-гей! Пан Папелом! — закричал он, не дождавшись ответа, — Ось тут мы! Скачить сюды!
— Село, — покачав головой, в ритме ворчания высказался на тему ночных криков Мыкола-Суппо-Стейт, — все чувства напоказ.
— Скажи, что тебе это не нравится? — подзадорил его доктор. — Скажи, что ты хочешь здесь остаться лишь только из-за Дульцинеи?
— Совсем вы док, нас, навигаторов, разуважали. Неужели я, по-вашему, настолько однообразен? Ограничен?
— Сюда скачет Папелом. А знаешь, почему он на тебя так наезжает? Да потому что ты нравишься ему, от этого все строгости и придирки. Не хочет портить дочкиного жениха и своего наследника! Не забывай, хозяин коней здесь — выборная должность.
Но тут из темноты вынырнул несколько распаленный хозяином конь, а на нем и сам хозяин.
— Вечор добрый, панове! — поздоровался он, кивнув Пржевальскому, а на Навигатора лишь покосившись.
— Добрый, — ответил ему Пржевальский. — Что это вы, пан Папелом, гарцуете в столь поздний час?
— Да вот, бисова дочка, сбежала со двора! — искренне возмутился умеющий ладить с лошадьми, но, как выясняется, не с дочерьми колоритный хозяин, и опять покосился на Навигатора. — Пожарила бараньи яйца, и — на коня!