Но Навигатор уже скакал впереди всех, вдоль леса, вокруг кургана, на звук выстрела, на вспышку порохового пламени, на человеческие крики, свидетельствующие о жизни и борьбе…
— Мама-мунта?!
Но это была не мама-мунта. Мама-мунты не бегают стаями, они огромны и поэтому медлительны, задумчивы, а значит одиноки, из них не получаются хорошие пловцы. Они умеют бороться с холодом и льдом, с удовольствием впадают в зимнюю спячку, а вот быстрая вода для них опасна.
Бывает, быстрая вода становится опасна и для людей — поэтому-то Хейлика и вскрикнула: "Мама-мунта?!", увидев в метре от лодки вдруг вынырнувшее неизвестное животное.
— Я по полгода обхожусь без секса, но при этом не занимаюсь онанизмом, — как бы возражая вскрику, неожиданно заговорило на давно позабытом, архаичном, видимо староанглийском наречии плавучее животное.
"Чудовище!" — внутренне содрогнулся Иммуммалли, не столько от женского крика, сколько от смысла сказанного, и мгновенно обернулся. Точнее — полуобернулся, ведь до пояса он крепко впаян лодку, и, удерживая левой рукой необходимое весло, правую он вытянул в сторону крика — сжимая в ней обрез, быстрым движением освобожденный от удерживающих его на корпусе лодки липучек. А, увидев зубастую пасть и черные, навыкате глаза, он, не задумываясь, нажал на курок. Выстрел прогрохотал над темною водой, многократно отразившись от нависших над нею каменных сводов, пуля разорвала чудовищу правый глаз, и зубастая тварь исчезла, только круги по темной воде.
— Это не мама-мунта, — не согласился с Хейликой Иммуммалли, выждав, пока не затихло эхо выстрела, — слишком уж подвижна и для мама-мунты невелика.
— Для мама-мунты — да, — не стала спорить девушка, оглядываясь, осматривая неровную, подвижную водную гладь. — А может быть, это продвинутая водяная лошадь? Hippopotamius begomotorius?
Но Иммуммалли не успел ответить — привязчивая лоснящаяся тварь вынырнула вновь, на этот раз прямо по движению лодки.
— Зато у меня такие поллюции! — чуть ли не задушевно сообщила она на языке Вильяма Шекспира и Эркьюля Пуаро, и задумчиво добавила:
— Вам и не снилось…
Что же делать беглому шаману при таком раскладе? Конечно же, стрелять. Снова выстрел, снова грохот, снова разорванный глаз чудовища, на этот раз левый, и многократное отражение от сводов, и круги на водной глади.
— Возможно, ты права, — дозарядив обрез, через некоторое время, не оборачиваясь, заговорил меткий интеллигент. — Я слышал, звери с подобным телоустройством жили в давние времена на далеком юге. Помнишь грозу? Тот ветер был из тех пустынь. Но насколько я помню, они не были хищниками, да и назывались как-то иначе. Кажется, дюгони или ламантины. А вот люди в те времена были показательно черны.