А эти черти, что живут в ее взгляде и иногда проникают ей в пальцы, а бывает — о, ужас, и в губы, те, что летом любят пыльные бури, а зимой снежные бураны, они не просты. Вернее — не простоваты. Они отучились в своих чертовых университетах, сдавали зачеты, семестры, и получили адски красные дипломы. Они, наверное, умны, а внешне высоколобы и, безусловно, образованны, и именно поэтому уже не способны на безумие. Они просто _________________________________________________________________________________________________________________________не могут его допустить, и живут, вполне спокойно, в ее взгляде. А она в лабиринте. В одном из многих, разбросанных по дороге из Бирмингема в Дублин, вдоль которой летает порывистый ветер, делая путников — усталыми, а Солнце — переменчивым.
— Привет, — скажет девушка по имени Эх Ты, увидев путника на пыльной дороге, и на зубах ее скрипнет мелкий песок, почти пыль.
— Привет, — ответит ей путник по имени Сказочник, почти что случайный прохожий, с любопытством прислушиваясь — к скрипу, и с интересом приглядываясь — к осторожной улыбке. А потом и к движениям, к походке, не замечая до времени спрятанных во взгляде чертей, и лучей, что еще блеснут в ее песнях, которые она споет для себя.
— Я знаю — ты пришел ко мне в гости, но пробудешь здесь недолго, и знаю, что будешь уговаривать меня пойти с тобой, — снова зазвучит голос, так похожий на игрушку.
— И не только потому, что я привязчив? — улыбнется ей и ее голосу Сказочник.
— Тебе не нравятся пыльные ветры, я это тоже знаю, но не только поэтому тебе придется уйти.
И они пойдут, пока еще вместе, по длинной и ровной дороге, по обочине из сухого песка, и Сказочник, прислушиваясь к его хрусту, вдруг вспомнит, не напрягаясь, загадочный вечер из детства, песок на асфальте, что солидно хрустит под колесами велосипеда, дрожащий фонарик и себя самого на трясущейся раме. В этом песке или очень похожем, где-то здесь или там далеко, у одной из дорог лежат ее предки (Какие друиды? Какие шаманы?) — лихие рубаки, казаки, и жены лихих казаков. Иначе — откуда же взяться чертям в сером взгляде? А позже — в губах? И реже — в словах?
— Я свяжу тебе шарф, — после долгого молчания снова заговорит сероглазая девушка по имени Эх Ты, — он защитит тебя от ветра, или от какой-нибудь другой, нездешней непогоды.
— Спасибо, — возьмет ее за руку Сказочник, впервые наблюдая, как черти из взгляда спешат к ее пальцам, — но я не ношу шарфы, и галстуки тоже.
А позади, далеко за горизонтом, будет шуметь и выситься город под названием Бирмингем, невидимый и неслышимый отсюда, с середины дороги, а впереди, тоже далеко за горизонтом, угадываться, но только в мыслях или снах, город, называемый Дублин. баки. __________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________?И______________________________________________________________________________________________________________________________