Бороться за гражданские свободы, конечно, весело, но этот угар был ни с чем не сравним. После вечеринки в Уайт-Уолтхэме Стейнс стал заниматься связями с общественностью для Sunrise, поначалу ведя дела прямо из владений Харта. «Степень доверия ко мне в политике постепенно уменьшалась. Сначала я появлялся в программе News at One и говорил, что "на этих вечеринках нет наркотиков", а через минуту уже должен был рассуждать о гражданской войне в Анголе. Это была полная ерунда».
Когда Sunrise подняли ставки игры, то же самое сделала и оппозиция. Старший полицейский офицер Кен Таппенден тоже был задействован в большой политической схватке с бастующими шахтерами. За то, что он не пустил пикетчиков на угольные месторождения Кента через Дартфордский туннель, его осудили юристы борцов за гражданские свободы. Теперь, став командиром дивизиона северо-западного Кента, района, разделенного на две части недавно построенной окружной автомагистралью М25, он обнаружил, что его участок является главной территорией для проведения рейвов или «платных вечеринок», как предпочитали их называть полиция и министерство внутренних дел.
Таппенден открыл небольшой офис в Дартфорде, чтобы контролировать это новое явление, но его немедленно забросали запросами из других ведомств. Переехав в главный конференц-зал полицейского участка в Грейвсенде, он добился для своего подразделения еще шести человек персонала и четырех компьютеров, что обошлось примерно в 100 ООО фунтов. Через несколько месяцев персонал увеличился до 60 человек и 30 компьютеров, подключенных к государственной базе данных полиции HOLMES, созданной после фиаско с Йоркширским потрошителем, и Грей-всенд стал разведывательным подразделением, специализирующимся на проблеме вечеринок во всей Англии и Уэльсе.
Таппенден был готов взяться за рейверов, играя в их игры. Как показала шахтерская забастовка, он не боялся испачкать руки и, может быть, даже немного раздвинуть границы законности. Как и Колстон-Хейтер, Таппенден был в восторге от общественного внимания, которое ему оказывали (он до сих пор хранит видеозаписи всех своих телевизионных выступлений и операций), И если речь шла о войне высоких технологий, он не собирался бороться при помощи устаревших железкок. Если для организации использовались телефонные линии, он наносил встречный удар установкой жучков; если использовались пиратские радиостанции, он осуществлял над ними контроль; если посылались разведчики для обнаружения новых складских помещений, он направлял им вслед вертолеты или самолеты. «Я не был ярым противником вечеринок, — сегодня, как и раньше, утверждает Таппенден, — Мне бы очень хотелось, чтобы они стали легальными. Но чего организаторы не хотели делать, так это тратить деньги на безопасность и инфраструктуру. Им хотелось положить все деньги себе в карман».